хоть мою, которую имѣла я еще, когда была въ дѣвкахъ; я охотница до новинокъ и диковинокъ, привези ты мнѣ, муженекъ мой соколъ, изъ за моря, новинку-диковинку, невиданное чудо, неслыханное диво! Супругъ поцѣловалъ ее въ чело высокое, въ уста сахарныя и въ перси бѣлоснѣжныя, и приказалъ ей пребыть ему вѣрной; а самъ сѣлъ на корабль свой и пустился въ бурливое море. Не намъ за нимъ дни и часы считать, не намъ по̀ морю путь его, колею зыбкую, измѣрять — ее давнымъ давно волнами смыло и загладило; довольно того, что прибывъ въ городъ небывалый, а въ сказкѣ именуемый невѣдомымъ, не узналъ на дѣлѣ того, что накладъ съ барышемъ, какъ купцы говорятъ, дворъ обо дворъ стоятъ и на однѣхъ саняхъ ѣздятъ, ибо распродалъ весь товаръ свой весьма съ великою выгодою, нагрузилъ снова корабль свой разнымъ товаромъ заморскимъ, и сталъ доискиваться теперь невидан-
хоть мою, которую имела я еще, когда была в девках; я охотница до новинок и диковинок, привези ты мне, муженек мой сокол, из-за моря, новинку-диковинку, невиданное чудо, неслыханное диво! Супруг поцеловал ее в чело высокое, в уста сахарные и в перси белоснежные, и приказал ей пребыть ему верной; а сам сел на корабль свой и пустился в бурливое море. Не нам за ним дни и часы считать, не нам по морю путь его, колею зыбкую, измерять — ее давным давно волнами смыло и загладило; довольно того, что прибыв в город небывалый, а в сказке именуемый неведомым, не узнал на деле того, что наклад с барышом, как купцы говорят, двор обо двор стоят и на одних санях ездят, ибо распродал весь товар свой весьма с великою выгодою, нагрузил снова корабль свой разным товаром заморским, и стал доискиваться теперь невидан-
