Мэръ, отбивавшій ножомъ тактъ, воскликнулъ:
— Вотъ такъ праздникъ, подумаешь, что это свадьба полоумныхъ.
Раздался взрывъ сдержаннаго хохота. Аббатъ Пико, естественный врагъ свѣтской власти, возразилъ:
— Вы хотѣли сказать—свадьба въ Канѣ?
Но тотъ не пожелалъ воспользоваться урокомъ.
— Нѣтъ, господинъ аббатъ, я въ своемъ умѣ; когда я говорю полоумный, это и значитъ полоумный.
Всѣ встали и перешли въ гостиную. Затѣмъ отправились въ толпу народа, и наконецъ гости удалились.
Баронъ и баронесса въ полголоса какъ будто ссорились. Мадамъ Аделаида; запыхавшаяся болѣе обыкновеннаго, казалось отказывалась исполнить просьбу мужа; наконецъ, она проговорила почти громко:
— Нѣтъ, другъ мой, я не могу, я совсѣмъ не знаю, какъ взяться за это.
Тогда отецъ круто повернувшись отъ баронессы, подошелъ къ Жаннѣ:
— Не хочешь ли прогуляться со мною, дочурка?
Смущенная, она отвѣтила:
— Какъ хочешь, папа.
Они вышли.
Въ дверяхъ они почувствовали дуновеніе сухого вѣтерка, того вѣтра, въ которомъ чувствуется приближеніе осени. Тучи ходили по небу, то скрывая, то открывая звѣзды.
Баронъ шелъ подъ руку съ дочерью и нѣжно пожималъ ей руку.
Они шли нѣсколько минутъ молча; онъ казался въ нерѣшительности и смущеннымъ.
Наконецъ онъ рѣшился:
