— Чего же вы отъ меня хотите?
Онъ отвѣчалъ:
— Дѣлайте, что хотите, но не допускайте этого позора: покиньте его, бѣгите прочь изъ этого оскверненнаго дома!
— Но вѣдь у меня нѣтъ денегъ, г. кюре,—сказала она,—у меня нѣтъ теперь достаточно мужества, и притомъ какъ уйти безъ явныхъ доказательствъ? Я не имѣю на это права.
Священникъ поднялся, весь дрожа.
— Это малодушіе съ вашей стороны, сударыня, я васъ считалъ иною. Вы недостойны милосердія Божія.
Она упала на колѣни.
— О, умоляю васъ, не покидайте меня, посовѣтуйте мнѣ!
Онъ коротко отвѣчалъ:—Откройте глаза господину де-Фурвиллю. Ему-то и слѣдуетъ прервать эту связь.
Ужасъ охватилъ ее при этой мысли.
— Но вѣдь онъ ихъ убьетъ, господинъ аббатъ! И я буду доносчицей! О, на это я никакъ не рѣшусь!
Онъ поднялъ руку, какъ бы произнося проклятіе, внѣ себя отъ гнѣва:
— Итакъ, оставайтесь съ вашимъ стыдомъ и съ вашимъ преступленіемъ, — вы еще виновнѣе ихъ, вы… жена потворщица! Мнѣ здѣсь больше нечего дѣлать.
И онъ ушелъ, трясясь отъ ярости всѣмъ тѣломъ. Она, растерявшись, бросилась за нимъ, готовая уступить, сдаться на его увѣщанія. Но онъ, дрожа отъ негодованія, шелъ быстрыми шагами, неистово размахивая своимъ огромнымъ синимъ зонтикомъ, который казался чуть ли не выше его. Около рѣшотки онъ замѣтилъ Жюльена, смотрѣвшаго за подрѣзкой деревьевъ; тогда онъ повернулъ налѣво, къ фермѣ Кульяровъ, повторяя:—Оставьте меня, сударыня, мнѣ нечего вамъ сказать.
Какъ разъ у дороги, посреди двора, куча дѣтей толпи-
