шую; Эврипидъ также пользовался этою басней для своей трагедіи „Фаэтонъ“, равнымъ образомъ утраченной.
93) Эсхилъ отождествлялъ Эриданъ съ р. Роданомъ (Роной), но думалъ, что она впадаетъ въ Адріатику. Эврипидъ принималъ Эриданъ прямо за итальянскую рѣку (По). У Платона мы читаемъ имяa рѣки Эридана (Critias III), но безъ всякихъ указаній на ея мѣстоположеніе. Еще болѣе двухъ сотъ лѣтъ послѣ Эврипида (около 200 г. до Р. Хр.) Аполлоній Родосскій опять-таки помѣщаетъ Эриданъ въ Италіи, а Роданъ (Рону) принимаетъ за притокъ этого Эридана (см. Argon. IV, 505—628). Аполлоній приводитъ при этомъ мимоходомъ, что кельты (безъ сомнѣнія, въ Италіи, гдѣ они уже находились въ то время, когда писалъ Аполлоній, около 200 л. до Р. Хр.), считали янтарь за слезы Аполлона, несущіяся въ морской пучинѣ, слезы, которыя онъ пролилъ безъ числа, когда, прогнѣвивъ своего отца (т. е. небеснаго бога Зевса), принужденъ былъ покинуть небо и удалиться къ гипербореямъ, т. е. жителямъ Сѣвера (Argon. IV, 611—617). И здѣсь мы видимъ ту же связь янтаря съ солнцемъ (Аполлонъ—богъ солнца), и съ народомъ Сѣвера.
94) См. Полиб. II, 16: ??О ііі Пи&оѵ ло'таидд, ітіо di trfiv jtoiijrсиѵ ’ffgttfiw'of -ffjJt'X-iovfjuvos.... zSXia H id ifsgl rtorauov loiUov UfTo^ov/juw -.той гоi$ 'T.lhiai ііі» tfi? тй ntgl ФаІ9оѵта я id Tt)v txilvov miSatv, tn Je rtf ddxQvu xmv (tfytlfuav} xttl rovs ftflayt{/iov«i roi5f roV лотицдѵ оіхоѵѵтаі, аи{ (рань jd{ iaS^rns fitters vvv <poQiiv Totuvx«; «по rotf xctra Фаі&оѵта я£р&оѵ(, xai naoav tfrj ті}ѵ тдауіх>]ѵ xui таѵтц jiQoatoixviav viijv — -ijnfQ&ijaSfie&a.?? Позднѣйшіе писатели иногда переносили Эриданъ въ область басни и отождествляли это имя съ самимъ Фаэтономъ: Serv. ad Аen. VI, 659: Eridanum Aratus in coelo esse dixit, haud louge а coelo. Hie et in terris est, qui in Italia, id est in Venetia, Padus vocatur quem alii etiam ad infeios volunt tendere, alii nasci apud inferos et exire in terras.... Fabula haec est: Eridanus Solis filius fuit. Hie a patre impetrato curru agitare non potuit, et cum eius errore mundus arderet, fulminatus in fluvium cecidit; et iune a luce ardoris sui Phaeton appellatus est et pristinum nomen fluvio dedit. Unde mixta haec duo nomina inter soils filium et fluvium invenimus. Къ баснословному характеру Эридана относится, кажется, пословица, вошедшая въ употребленіе у Римлянъ: „de Mincio in Еridanum emigrare“, въ смыслѣ „перейти отъ вѣрнаго въ невѣрному“ (Міncіus, или Минчіо—притокъ р. Пада): см. Augustin, ad Dioscorum cp. 118 (Op. II, 250) Non enim sic te prohibemus in incerto famæ fiuem ponere, ut tanquam de Mincio in Eridanum emigres.
95) См. объ этомъ Filiasi, I, 306 и слѣд. Между прочимъ, озеро минеральной воды, о которомъ единогласно твердятъ всѣ древніе писатели, уже не существуетъ. Изъ письма у Кассіодора (II, 39) видно, что уже въ то время (т. е. въ VI столѣтіи) Апонскія воды начинали засоряться; готскій король Теодорикъ хлопоталъ объ ихъ возстановленіи.
96) Догадка о значеніи этого имени приведена выше, примѣч. 8(?3)9.
97) Lucan, Pharsal.: Vеnetae ex ordine gentes—Atque Apono gaudens populus.
Claudian. Idyll, Aponus:
Salve Pæoniae largitor nobilis undae,
Dardanii salve gloria magna soli,
Рublicа morborum requies, commune medentum
Anxilium, рresens numen, inempta salus.
98) Извѣстіе объ этихъ водахъ встрѣчается уже, какъ мы увидимъ ниже, въ книгѣ Аристотеля (или ему приписываемой, и во всякомъ случаѣ весьма древней) ??wqI 9ttvfutuiwy dxovtjfiunu???.
99) Вода эта была такъ горяча, что жители, по словамъ Плинія, употребляли ее какъ кипятокъ, чтобы варить зелень, и она сводила шерсть со шкуры ошпаренныхъ ею животныхъ (Cassiodor. II, 39).
