Иль выбору одеждъ, хранящихся до срока,
Храню и я тебя въ душѣ своей глубоко
И только иногда вскрываю свой тайникъ,
Чтобъ сдѣлать дорогимъ одинъ особый мигъ.
Такъ возвеличься жь ты, чьи видъ и совершенства
Способны возбудить надежду на блаженство!
Скажи мнѣ изъ чего, мой другъ, ты создана,
Что тысячи тѣней вокругъ тебя витаютъ?
Вѣдь каждому всего одна лишь тѣнь дана,
А прихоти твои всѣхъ ими надѣляютъ.
Лишь стоитъ взглядъ одинъ склонить на обликъ твой,
Чтобъ тотчасъ Адонисъ предсталъ тебѣ на смѣну;
А если кисть создастъ прекрасную Елену,
То это будешь ты подъ греческой фатой.
Весну ли, лѣто ль — что̀ поэтъ ни воспѣваетъ,
Одна — лишь красоту твою очамъ являетъ,
Другое жь — говоритъ о щедрости твоей
И лучшее въ тебѣ являетъ безъ затѣй.
Всё чѣмъ нашъ красенъ міръ, всё то̀ въ тебѣ таится;
Но съ сердцемъ, вѣрь, твоимъ ничто, другъ, не сравнится.
О, красота ещё прекраснѣе бываетъ,
Когда огонь рѣчей въ ней искренность являетъ!
Прекрасенъ розы видъ, но болѣе влечётъ
Къ цвѣтку насъ ароматъ, который въ нёмъ живётъ.
Пышна царица горъ, лѣсовъ, садовъ и пашенъ,
Но и шиповникъ съ ней помѣрится на видъ:
Имѣетъ онъ шипы и листьями шумитъ
Не хуже чѣмъ она и въ тотъ же цвѣтъ окрашенъ.
