онѣ не имѣли катаррактовъ. Притомъ самыя рѣки съ катаррактами не имѣютъ поперемѣннаго теченія, но несутъ свои воды по руслу, постепенно понижающемуся; и это совершается вслѣдствіе того, что русло рѣкъ покато, равно какъ и поверхность ихъ. Но кто же можетъ сказать, что поверхность моря наклонна? Особенно если соглашаться съ тѣмъ положеніемъ, что четыре элементарныя тѣла сферическія. Такимъ образомъ, рѣки не имѣютъ обратнаго теченія, но и не стоятъ на мѣстѣ, не пребываютъ въ покоѣ, такъ какъ въ нихъ совершается теченіе вслѣдствіе того, что уровень ихъ не одинаковъ, но частью выше, частью ниже. Ибо вода не то, что земля, которая, будучи твердою, получила устойчивую форму, такъ что имѣетъ постоянныя пещеры на своей поверхности и таковыя же возвышенія; между тѣмъ вода силою собственной тяжести приводится въ движеніе по землѣ, пріобрѣтаетъ ту поверхность, которую приписываетъ ей Архимедъ.
13) Къ тому, что сказано объ Аммонѣ и Египтѣ, Эратосѳенъ прибавляетъ, что по его мнѣнію гора Касій также была покрыта моремъ, равно какъ и все то мѣсто, гдѣ находятся такъ называемыя теперь Герры, которыя составляли болото, соприкасавшееся съ заливомъ Эриѳрейскаго моря, и открылось съ того момента, когда подошло къ нему море. Чтобы упомянутое мѣсто образовало болото, соприкасавшееся съ заливомъ Эриѳрейскаго моря, это сомнительно, потому что соприкосновеніе (τὸ συνάπτειν) означаетъ взаимную близость и единеніе, такъ что, еслибы тамъ была вода, то она бы слилась въ одинъ бассейнъ. Итакъ, я допускаю, что по смыслу этого мнѣнія, тѣ болота находились вблизи къ морю Эриѳрейскому до тѣхъ поръ, пока у Геракловыхъ столбовъ не было прохода; а когда здѣсь перешеекъ былъ разорванъ, болото начало отступать, такъ какъ вслѣдствіе истеченія черезъ проливъ наше море понизилось. Гиппархъ, принявши, что соприкосновеніе означаетъ ничто иное, какъ общность бассейна нашего моря съ Эриѳрейскимъ, вслѣдствіе изобилія воды въ первомъ, порицаетъ Эратосѳена, спрашивая: почему вслѣдствіе истеченія воды у Геракловыхъ столбовъ только наше море измѣнило свой уровень, но не измѣнило Эриѳрейское, имѣющее общій съ нимъ бассейнъ, ибо оно осталось съ тѣмъ же уровнемъ, нисколько не понизившись? Тѣмъ болѣе, что по мнѣнію самого же Эратосѳена, все внѣшнее море образуетъ одинъ бассейнъ, такъ что и Западное и Эриѳрейское моря составляютъ собственно одно море. Сказавши это, онъ дѣлаетъ отсюда заключеніе, что какъ море, лежащее внѣ Геракловыхъ столбовъ, такъ и Эриѳрейское имѣютъ одну и туже высоту, и первое со вторымъ имѣетъ общее теченіе.
14) Однако Эратосѳенъ отрицаетъ, будто онъ того мнѣнія, что наше море вслѣдствіе изобилія воды образовало одно теченіе съ Эриорейскимъ—, оно только приблизилось къ этому послѣднему; кромѣ того онъ говоритъ, что наше море у Лехея и Кенхреи не имѣетъ одной и той же поверхности. Впрочемъ на это указываетъ и Гиппархъ въ своемъ разсужденіи, напра-
они не имели катарактов. Притом самые реки с катарактами не имеют попеременного течения, но несут свои воды по руслу, постепенно понижающемуся; и это совершается вследствие того, что русло рек покато, равно как и поверхность их. Но кто же может сказать, что поверхность моря наклонна? Особенно если соглашаться с тем положением, что четыре элементарные тела сферические. Таким образом, реки не имеют обратного течения, но и не стоят на месте, не пребывают в покое, так как в них совершается течение вследствие того, что уровень их не одинаков, но частью выше, частью ниже. Ибо вода не то, что земля, которая, будучи твердою, получила устойчивую форму, так что имеет постоянные пещеры на своей поверхности и таковые же возвышения; между тем вода силою собственной тяжести приводится в движение по земле, приобретает ту поверхность, которую приписывает ей Архимед.
13) К тому, что сказано об Аммоне и Египте, Эратосфен прибавляет, что по его мнению гора Касий также была покрыта морем, равно как и всё то место, где находятся так называемые теперь Герры, которые составляли болото, соприкасавшееся с заливом Эрифрейского моря, и открылось с того момента, когда подошло к нему море. Чтобы упомянутое место образовало болото, соприкасавшееся с заливом Эрифрейского моря, это сомнительно, потому что соприкосновение (τὸ συνάπτειν) означает взаимную близость и единение, так что, если бы там была вода, то она бы слилась в один бассейн. Итак, я допускаю, что по смыслу этого мнения, те болота находились вблизи к морю Эрифрейскому до тех пор, пока у Геракловых столбов не было прохода; а когда здесь перешеек был разорван, болото начало отступать, так как вследствие истечения через пролив наше море понизилось. Гиппарх, принявши, что соприкосновение означает ничто иное, как общность бассейна нашего моря с Эрифрейским, вследствие изобилия воды в первом, порицает Эратосфена, спрашивая: почему вследствие истечения воды у Геракловых столбов только наше море изменило свой уровень, но не изменило Эрифрейское, имеющее общий с ним бассейн, ибо оно осталось с тем же уровнем, нисколько не понизившись? Тем более, что по мнению самого же Эратосфена, всё внешнее море образует один бассейн, так что и Западное и Эрифрейское моря составляют собственно одно море. Сказавши это, он делает отсюда заключение, что как море, лежащее вне Геракловых столбов, так и Эрифрейское имеют одну и туже высоту, и первое со вторым имеет общее течение.
14) Однако Эратосфен отрицает, будто он того мнения, что наше море вследствие изобилия воды образовало одно течение с Эриорейским—, оно только приблизилось к этому последнему; кроме того он говорит, что наше море у Лехея и Кенхреи не имеет одной и той же поверхности. Впрочем на это указывает и Гиппарх в своем рассуждении, напра-
