сущность или всеобщее, что отвѣчаетъ разсудку. Какъ цѣлое, предметъ есть заключеніе или движеніе всеобщаго къ единичности посредствомъ опредѣленія, съ другой стороны, опъ есть обратное движеніе отъ единичности посредствомъ нея, какъ снятой, или посредствомъ опредѣленія ко всеобщему. По этимъ тремъ опредѣленіямъ, слѣдовательно, сознаніе должно знать предметъ, какъ самого себя. Однако, это не есть знаніе, какъ чистое постиганіе въ понятіяхъ предмета, о которомъ идетъ рѣчь, но это знаніе теперь въ своемъ становленіи или въ своихъ моментахъ должно быть показано съ той стороны, которая принадлежитъ сознанію, какъ таковому, а моменты собственно понятія или чистаго знанія должны быть показаны въ формѣ образованій сознанія. Поэтому предметъ появляется въ сознаніи, какъ таковомъ, еще не какъ духовная сущность, какой она была только-что нами обнаружена. Отношеніе сознанія къ предмету не есть разсматриваніе послѣдняго въ этой совокупности, какъ таковой, это разсматриваніе не имѣетъ чистой формы понятія, но, съ одной стороны, является формою сознанія вообще, съ другой — нѣкоторымъ количествомъ такихъ формъ, которыя мы объединяемъ и въ которыхъ совокупность моментовъ предмета и отношенія сознанія можетъ быть указана лишь разложенной на свои моменты.
При постиганіи предмета въ формѣ сознанія слѣдуетъ вспомнить лишь о прежнихъ формахъ его, которыя уже встрѣчались. — Что касаетсй, слѣдовательно, предмета, поскольку онъ непосредствененъ, т.-е. поскольку является безразличнымъ бытіемъ, то мы видѣли, какъ наблюдающій разумъ самъ себя искалъ и находилъ въ этой безразличной вещи, т.-е. сознавалъ свое дѣланіе настолько же внѣшнимъ, насколько предметъ онъ сознавалъ только непосредственнымъ. — Мы также видѣли, какъ разумъ въ своемъ высшемъ завершеніи высказывалъ свое опредѣленіе въ безконечномъ сужденіи, что бытіе я есть вещь, а именно, чувственная непосредственная вещь. Когда я называется душою, оно, правда, представлено, какъ вещь, но какъ вещь невидимая, нечувствуемая и т. д., такимъ образомъ въ дѣйствительности не какъ непосредственное бытіе и не какъ нѣчто, что разумѣютъ подъ вещью. — Это сужденіе, взятое въ его непосредственномъ значеніи, лишено духа, или скорѣе всего оно само недуховно. Согласно же своему понятію, оно на самомъ дѣлѣ въ высшей степени одухотворено, и эта внутренняя одухотворенность его, которая въ немъ еще не налична, выражается двумя другими, подлежащими разсмотрѣнію моментами.
Вещь есть л; въ дѣйствительности вещь снята въ этомъ безконечномъ сужденіи. Въ себѣ она есть ничто; она имѣетъ значеніе лишь въ отношеніи, т.-е. посредствомъ я и своего отношенія къ нему. Этотъ моментъ выяснился для сознанія въ чистомъ умозрѣніи и просвѣщеніи. Вещи только полезны и должны быть разсматриваемы лишь по своей полезности. Образованное самосознаніе, прошедшее чрезъ міръ отчужденнаго отъ себя духа, породило посредствомъ своего отреченія вещь, какъ себя самого, оно сохраняетъ въ ней поэтому еще себя и знаетъ несамостоятельность вещи, т.-е. то, что вещь по существу есть лишь бытіе для другого. Другими словами, если полнѣе выразить отношеніе, составляющее здѣеь природу предмета, то вещь имѣетъ для. сознанія значимость для себя сущей; сознаніе объявляетъ чувственную достовѣрность абсолютной истиной, а само это бытіе для себя — исчезающимъ моментомъ, который
сущность или всеобщее, что отвечает рассудку. Как целое, предмет есть заключение или движение всеобщего к единичности посредством определения, с другой стороны, оп есть обратное движение от единичности посредством неё, как снятой, или посредством определения ко всеобщему. По этим трем определениям, следовательно, сознание должно знать предмет, как самого себя. Однако, это не есть знание, как чистое постигание в понятиях предмета, о котором идет речь, но это знание теперь в своем становлении или в своих моментах должно быть показано с той стороны, которая принадлежит сознанию, как таковому, а моменты собственно понятия или чистого знания должны быть показаны в форме образований сознания. Поэтому предмет появляется в сознании, как таковом, еще не как духовная сущность, какой она была только что нами обнаружена. Отношение сознания к предмету не есть рассматривание последнего в этой совокупности, как таковой, это рассматривание не имеет чистой формы понятия, но, с одной стороны, является формою сознания вообще, с другой — некоторым количеством таких форм, которые мы объединяем и в которых совокупность моментов предмета и отношения сознания может быть указана лишь разложенной на свои моменты.
При постигании предмета в форме сознания следует вспомнить лишь о прежних формах его, которые уже встречались. — Что касаетсй, следовательно, предмета, поскольку он непосредственен, т. е. поскольку является безразличным бытием, то мы видели, как наблюдающий разум сам себя искал и находил в этой безразличной вещи, т. е. сознавал свое делание настолько же внешним, насколько предмет он сознавал только непосредственным. — Мы также видели, как разум в своем высшем завершении высказывал свое определение в бесконечном суждении, что бытие я есть вещь, а именно, чувственная непосредственная вещь. Когда я называется душою, оно, правда, представлено, как вещь, но как вещь невидимая, нечувствуемая и т. д., таким образом в действительности не как непосредственное бытие и не как нечто, что разумеют под вещью. — Это суждение, взятое в его непосредственном значении, лишено духа, или скорее всего оно само недуховно. Согласно же своему понятию, оно на самом деле в высшей степени одухотворено, и эта внутренняя одухотворенность его, которая в нём еще не налична, выражается двумя другими, подлежащими рассмотрению моментами.
Вещь есть л; в действительности вещь снята в этом бесконечном суждении. В себе она есть ничто; она имеет значение лишь в отношении, т. е. посредством я и своего отношения к нему. Этот момент выяснился для сознания в чистом умозрении и просвещении. Вещи только полезны и должны быть рассматриваемы лишь по своей полезности. Образованное самосознание, прошедшее чрез мир отчужденного от себя духа, породило посредством своего отречения вещь, как себя самого, оно сохраняет в ней поэтому еще себя и знает несамостоятельность вещи, т. е. то, что вещь по существу есть лишь бытие для другого. Другими словами, если полнее выразить отношение, составляющее здееь природу предмета, то вещь имеет для. сознания значимость для себя сущей; сознание объявляет чувственную достоверность абсолютной истиной, а само это бытие для себя — исчезающим моментом, который
