разъ Противоположное своему прежнему утвержденію, просвѣщеніе для вѣры само является сознательной ложью. Какъ могутъ обманъ и обольщеніе существовать тамъ, гдѣ сознаніе въ своей истинѣ непосредственно имѣетъ свою собственную достовѣр-вость, гдѣ оно въ своемъ предметѣ обладаетъ самимъ собою, такъ какъ оно въ немъ и находитъ себя и порождаетъ. Различія нѣтъ болѣе даже въ словахъ. Если поставленъ общій вопросъ: позволительно ли обманывать народъ, то отвѣтъ долженъ сводиться къ указанію непригодности вопроса, такъ какъ обманывать народъ невозможно. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ дѣйствительно можно продать мѣдь за золото, подложный вексель за настоящій, можно выдать проигранное сраженіе за выигранное и заставить нѣкоторое время вѣрить подобной лжи о чувственныхъ вещахъ и отдѣльныхъ событіяхъ; но въ знаніи о сущности, въ которой сознаніе имѣетъ свою собственную непосредственную достовѣрность, совершенно отпадаетъ всякая мысль объ обманѣ.
2. [У ченіе просвѣщенія]. Посмотримъ далѣе, какъ вѣра познаетъ на опытѣ просвѣщеніе въ различныхъ моментахъ своего сознанія, чего указанная точка зрѣнія коснулась только въ общихъ чертахъ. Но эти моменты суть слѣдующіе: во-первыхъ, чистое мышленіе, которое въ качествѣ предмета представляетъ собою абсолютную сущность въ себѣ и для себя; во-вторыхъ, отношеніе чистаго мышленія въ качествѣ знанія къ абсолютной сущности, основѣ его вѣры, и, наконецъ, его отношеніе къ абсолютной сущности въ его дѣланіи или его служеніи. Такъ какъ чистое умозрѣніе не признало и отрицало себя въ вѣрѣ, то и въ этихъ моментахъ оно будетъ поступать такимъ же искажающимъ образомъ.
[(а) Искаженіе вѣры просвѣщеніемъ]. Чистое умозрѣніе отрицательно относится къ абсолютной сущности вѣрующаго сознанія. Эта сущность есть чистое мышленіе, и чистое мышленіе внутри себя утверждается, какъ предметъ, или, какъ сущность; вмѣстѣ съ тѣмъ это бытіе въ себѣ мышленія въ вѣрующемъ сознаніи пріобрѣтаетъ для сознанія, существующаго для себя, форму, но только пустую форму предметности; это бытіе въ себѣ выступаетъ подъ опредѣленіемъ представленнаго. Но чистому умозрѣнію, такъ какъ оно съ точки зрѣнія самости, существующей для себя, есть чистое сознаніе, другое кажется просто отрицаніемъ самосознанія. Оно можетъ быть принимаемо или какъ чистое бытіе въ себѣ мышленія, или какъ бытіе чувственной достовѣрности. Но такъ какъ оно существуетъ для самости, а самость, какъ имѣющая предметъ, есть дѣйствительное сознаніе, то особый предметъ чистаго умозрѣнія есть существующая обычная вещь чувственной достовѣрности. Этотъ предметъ является чистому умозрѣнію въ представленіи вѣры. Осуждая его, оно осуждаетъ свой собственный предметъ. Оно уже тѣмъ грѣшитъ по отношенію къ вѣрѣ, что постигаетъ ея предметъ, какъ свой собственный. Оно говоритъ о вѣрѣ, что ея абсолютная сущность есть просто камень, деревянный чурбанъ, имѣющій глаза и не видящій, хлѣбъ, выросшій въ полѣ, обработанный людьми и снова возвращаемый полю, однимъ словомъ, что вѣра такъ или иначе антропо-морфируетъ сущность, дѣлая себя предметной и доступной представленію.
Просвѣщеніе, выдавая себя за чистое, превращаетъ въ дѣйствительную, преходящую вещь то, что для духа является вѣчной жизнью и святымъ духомъ, и оскверняетъ ихъ ничтожнымъ въ себѣ разсмотрѣніемъ съ точки зрѣнія чувственной
раз Противоположное своему прежнему утверждению, просвещение для веры само является сознательной ложью. Как могут обман и обольщение существовать там, где сознание в своей истине непосредственно имеет свою собственную достовер-вость, где оно в своем предмете обладает самим собою, так как оно в нём и находит себя и порождает. Различия нет более даже в словах. Если поставлен общий вопрос: позволительно ли обманывать народ, то ответ должен сводиться к указанию непригодности вопроса, так как обманывать народ невозможно. В некоторых случаях действительно можно продать медь за золото, подложный вексель за настоящий, можно выдать проигранное сражение за выигранное и заставить некоторое время верить подобной лжи о чувственных вещах и отдельных событиях; но в знании о сущности, в которой сознание имеет свою собственную непосредственную достоверность, совершенно отпадает всякая мысль об обмане.
2. [У чение просвещения]. Посмотрим далее, как вера познает на опыте просвещение в различных моментах своего сознания, чего указанная точка зрения коснулась только в общих чертах. Но эти моменты суть следующие: во-первых, чистое мышление, которое в качестве предмета представляет собою абсолютную сущность в себе и для себя; во-вторых, отношение чистого мышления в качестве знания к абсолютной сущности, основе его веры, и, наконец, его отношение к абсолютной сущности в его делании или его служении. Так как чистое умозрение не признало и отрицало себя в вере, то и в этих моментах оно будет поступать таким же искажающим образом.
[(а) Искажение веры просвещением]. Чистое умозрение отрицательно относится к абсолютной сущности верующего сознания. Эта сущность есть чистое мышление, и чистое мышление внутри себя утверждается, как предмет, или, как сущность; вместе с тем это бытие в себе мышления в верующем сознании приобретает для сознания, существующего для себя, форму, но только пустую форму предметности; это бытие в себе выступает под определением представленного. Но чистому умозрению, так как оно с точки зрения самости, существующей для себя, есть чистое сознание, другое кажется просто отрицанием самосознания. Оно может быть принимаемо или как чистое бытие в себе мышления, или как бытие чувственной достоверности. Но так как оно существует для самости, а самость, как имеющая предмет, есть действительное сознание, то особый предмет чистого умозрения есть существующая обычная вещь чувственной достоверности. Этот предмет является чистому умозрению в представлении веры. Осуждая его, оно осуждает свой собственный предмет. Оно уже тем грешит по отношению к вере, что постигает её предмет, как свой собственный. Оно говорит о вере, что её абсолютная сущность есть просто камень, деревянный чурбан, имеющий глаза и не видящий, хлеб, выросший в поле, обработанный людьми и снова возвращаемый полю, одним словом, что вера так или иначе антропо-морфирует сущность, делая себя предметной и доступной представлению.
Просвещение, выдавая себя за чистое, превращает в действительную, преходящую вещь то, что для духа является вечной жизнью и святым духом, и оскверняет их ничтожным в себе рассмотрением с точки зрения чувственной
