Страница:Гегель Г.В.Ф. - Феноменология духа - 1913.djvu/248

Эта страница не была вычитана
211

наличномъ бытіи онъ является, какъ воля единичности, а, вступая въ противорѣчіе съ первымъ, становится преступленіемъ.

Такимъ путемъ въ сознаніи возникаетъ противоположность вѣдома го и невѣдомаго, подобно тому, какъ въ субстанціи противоположность сознательнаго и безсознательнаго, и абсолютное право нравственнаго самосознанія вступаетъ въ споръ съ божескимъ правомъ сущности. Для самосознанія, разсматриваемаго какъ сознаніе, предметная дѣйствительность въ качествѣ таковой имѣетъ сущность; но, взятое со стороны его субстанціи, самосознаніе есть единство себя и этой, противоположной ему, сущности. Нравственное же самосознаніе есть сознаніе субстанціи, и потому предметъ, какъ противополагаемый самосознанію, всецѣло утрачиваетъ значеніе сущности для себя. Какъ давно исчезли сферы, въ которыхъ онъ являлся лишь вещью, такъ исчезаютъ и эти сферы, въ которыхъ сознаніе утверждаетъ нѣчто во внѣ себя и обращаетъ въ сущность единичный моментъ. Противъ такой односторонности дѣйствительность имѣетъ собственную силу; она находится въ союзѣ съ истиной противъ сознанія и выясняетъ ему сперва, что такое истина. Нравственное же сознаніе изъ чаши абсолютной субстанціи вкусило забвеніе всякой односторонности бытія для себя, его цѣлей и своеобразныхъ понятій, а тѣмъ самымъ потопило въ этихъ водахъ Стикса всякую особую существенность и самостоятельное значеніе предметной дѣйствительности. По этой причинѣ является абсолютнымъ правомъ самосознанія, чтобы, дѣйствуя согласно нравственному закону и воплощая его, оно не сталкивалось ни съ чѣмъ, кромѣ осуществленія этого же закона, а дѣло обнаруживало лишь нравственное дѣланіе. Нравственное начало, какъ абсолютная сущность и вмѣстѣ абсолютная с и л а, не можетъ претерпѣвать искаженія своего содержанія. Будь оно абсолютной сущностью безъ силы, оно могло бы испытывать искаженіе со стороны индивидуальности; но съ отказомъ отъ односторонняго бытія для себя, послѣдняя, въ качествѣ нравственнаго состоянія, отказалась и отъ искаженія. Также п обратно, голая сила могла бы быть искажена сущностью, если бы она оставалась еще подобнымъ бытіемъ для себя. Но благодаря этому единству индивидуальность есть чистая форма субстанціи, являющейся содержаніемъ, а дѣланіе есть переходъ изъ мысли въ дѣйствительность лишь въ качествѣ движенія, лишенной сущности, противоположности, моменты которой не имѣютъ особаго отличнаго содержанія и сущности. Поэтому абсолютное право нравственнаго самосознанія состоитъ въ томъ, чтобы дѣло, форма его дѣйствительности, было лишь тѣмъ, что оно знаетъ.

2. [Противоположности нравственнаго поведенія]. Но нравственная сущность сама раскололась на два закона, а сознаніе, въ качествѣ нераздвоеннаго отношенія къ закону, относится лишь къ одному. Какъ это простое сознаніе настаиваетъ на абсолютномъ правѣ, чтобы ему, въ качествѣ нравственнаго, сущность являлась такой, какова она есть въ себѣ, такъ и сущность настаиваетъ на правѣ своей реальности, иначе, на своемъ раздвоеніи. Но вмѣстѣ съ тѣмъ это право сущности не противостоитъ самосознанію такъ, чтобы оно находилось гдѣ-либо въ иномъ мѣстѣ; напротивъ, это — собственная сущность самосознанія; лишь въ немъ имѣетъ она свое бытіе, свою силу, и ея противорѣчіе есть дѣло послѣдняго. Вѣдь, самосознаніе именно потому, что оно является себѣ, какъ самость, и приступаетъ къ дѣлу, возвышается изъ простой непосредственности и само


Тот же текст в современной орфографии

наличном бытии он является, как воля единичности, а, вступая в противоречие с первым, становится преступлением.

Таким путем в сознании возникает противоположность ведома го и неведомого, подобно тому, как в субстанции противоположность сознательного и бессознательного, и абсолютное право нравственного самосознания вступает в спор с божеским правом сущности. Для самосознания, рассматриваемого как сознание, предметная действительность в качестве таковой имеет сущность; но, взятое со стороны его субстанции, самосознание есть единство себя и этой, противоположной ему, сущности. Нравственное же самосознание есть сознание субстанции, и потому предмет, как противополагаемый самосознанию, всецело утрачивает значение сущности для себя. Как давно исчезли сферы, в которых он являлся лишь вещью, так исчезают и эти сферы, в которых сознание утверждает нечто во вне себя и обращает в сущность единичный момент. Против такой односторонности действительность имеет собственную силу; она находится в союзе с истиной против сознания и выясняет ему сперва, что такое истина. Нравственное же сознание из чаши абсолютной субстанции вкусило забвение всякой односторонности бытия для себя, его целей и своеобразных понятий, а тем самым потопило в этих водах Стикса всякую особую существенность и самостоятельное значение предметной действительности. По этой причине является абсолютным правом самосознания, чтобы, действуя согласно нравственному закону и воплощая его, оно не сталкивалось ни с чем, кроме осуществления этого же закона, а дело обнаруживало лишь нравственное делание. Нравственное начало, как абсолютная сущность и вместе абсолютная с и л а, не может претерпевать искажения своего содержания. Будь оно абсолютной сущностью без силы, оно могло бы испытывать искажение со стороны индивидуальности; но с отказом от одностороннего бытия для себя, последняя, в качестве нравственного состояния, отказалась и от искажения. Также п обратно, голая сила могла бы быть искажена сущностью, если бы она оставалась еще подобным бытием для себя. Но благодаря этому единству индивидуальность есть чистая форма субстанции, являющейся содержанием, а делание есть переход из мысли в действительность лишь в качестве движения, лишенной сущности, противоположности, моменты которой не имеют особого отличного содержания и сущности. Поэтому абсолютное право нравственного самосознания состоит в том, чтобы дело, форма его действительности, было лишь тем, что оно знает.

2. [Противоположности нравственного поведения]. Но нравственная сущность сама раскололась на два закона, а сознание, в качестве нераздвоенного отношения к закону, относится лишь к одному. Как это простое сознание настаивает на абсолютном праве, чтобы ему, в качестве нравственного, сущность являлась такой, какова она есть в себе, так и сущность настаивает на праве своей реальности, иначе, на своем раздвоении. Но вместе с тем это право сущности не противостоит самосознанию так, чтобы оно находилось где-либо в ином месте; напротив, это — собственная сущность самосознания; лишь в нём имеет она свое бытие, свою силу, и её противоречие есть дело последнего. Ведь, самосознание именно потому, что оно является себе, как самость, и приступает к делу, возвышается из простой непосредственности и само