сюда, подобно мухамъ къ только-что выставленному молоку, и желаютъ здѣсь пристроиться. Другіе же въ свою очередь узнаютъ, что сознаніе также заботилось о своемъ дѣлѣ, а не о дѣлѣ, какъ предметѣ. Съ другой стороны, если считать существеннымъ лишь само дѣланіе, употребленіе силъ и способностей или выявленіе данной индивидуальности, то точно также взаимный опытъ показываетъ, что всѣ суетятся и считаютъ себя зваными, а, вмѣсто чистаго дѣланія, т.-е. дѣланія единичнаго и своеобразнаго, скорѣе раскрывается нѣчто, въ равной мѣрѣ существующее и для другихъ, или само дѣло. Оба случая тожественны и различаются лишь тѣмъ смысломъ, который при этомъ имѣется въ виду и долженъ былъ получить признаніе. Сознаніе узнаетъ обѣ стороны, какъ равно существенные моменты, усматривая въ этомъ и природу самого дѣла; послѣдняя не исчерпывается ни только дѣломъ, которое было бы противоположно дѣланію вообще и единичному дѣланію, ни дѣланіемъ, противоположнымъ существованію и, въ качествѣ рода, свободнымъ отъ этихъ моментовъ, какъ своихъ видовъ. Природа дѣла есть сущность, бытіе которой есть дѣланіе единичнаго индивида и всѣхъ индивидовъ и дѣланіе которой есть непосредственно для другихъ, или дѣло, но дѣло, лишь какъ дѣланіе всѣхъ и каждаго. Это — сущность, которая есть сущность всѣхъ сущностей, — т.-е. духовная сущность. Сознаніе узнаетъ, что ни одинъ изъ вышеописанныхъ моментовъ не есть субъектъ, а скорѣе разрѣшается въ са-момъ всеобщемъ дѣлѣ. Моменты индивидуальности, этимъ безотчетнымъ сознаніемъ одинъ за другимъ возводившіеся въ субъектъ, объединяются въ простую индивидуальность, которая въ качествѣ данной также непосредственно всеобща. Въ силу этого самое дѣло утрачиваетъ отношеніе предиката и опредѣленность безжизненной, абстрактной всеобщности; оно есть скорѣе субстанція, проникнутая индивидуальностью. Это — субъектъ, въ которомъ индивидуальность является столько же сама собой или этой индивидуальностью, какъ и всѣми индивидами. Всеобщее является бытіемъ лишь въ качествѣ этого дѣланія всѣхъ и каждаго и имѣетъ дѣйствительность лишь въ признаніи его даннымъ сознаніемъ и за свою единичную дѣйствительность, и за дѣйствительность общую. Само чистое дѣло оказывается тѣмъ, что выше опредѣлялось, какъ категорія, выражающая равенство бытія и я, или равенство я бытію; но это — еще мышленіе, отличное отъ дѣйствительнаго самосозна-н і я. Здѣсь же моменты дѣйствительнаго самосознанія, поскольку мы называемъ ихъ сго содержаніемъ, т.-е. цѣлью, дѣланіемъ и дѣйствительностью, равно какъ и формами, т.-е. бытіемъ для себя и бытіемъ для другихъ, полагаются, какъ единое съ самой простой категоріей, и этимъ путемъ она является и всяческимъ содержаніемъ.
Ь. Законополагающій разумъ.
Духовная сущность въ своемъ простомъ бытіи есть чистое сознаніе и данное самосознаніе. Первоначально опредѣленная природа индивида утратила свое положительное значеніе быть въ себѣ сферой и цѣлью своей дѣятельности. Она теперь лишь снятый моментъ, а индивидъ есть самость, причемъ самость всеобщая. Наоборотъ, само формальное дѣло получитъ свое осуществленіе въ дѣятельной и въ себѣ самой различающей себя индивидуальности,
сюда, подобно мухам к только что выставленному молоку, и желают здесь пристроиться. Другие же в свою очередь узнают, что сознание также заботилось о своем деле, а не о деле, как предмете. С другой стороны, если считать существенным лишь само делание, употребление сил и способностей или выявление данной индивидуальности, то точно также взаимный опыт показывает, что все суетятся и считают себя зваными, а, вместо чистого делания, т. е. делания единичного и своеобразного, скорее раскрывается нечто, в равной мере существующее и для других, или само дело. Оба случая тожественны и различаются лишь тем смыслом, который при этом имеется в виду и должен был получить признание. Сознание узнает обе стороны, как равно существенные моменты, усматривая в этом и природу самого дела; последняя не исчерпывается ни только делом, которое было бы противоположно деланию вообще и единичному деланию, ни деланием, противоположным существованию и, в качестве рода, свободным от этих моментов, как своих видов. Природа дела есть сущность, бытие которой есть делание единичного индивида и всех индивидов и делание которой есть непосредственно для других, или дело, но дело, лишь как делание всех и каждого. Это — сущность, которая есть сущность всех сущностей, — т. е. духовная сущность. Сознание узнает, что ни один из вышеописанных моментов не есть субъект, а скорее разрешается в са-мом всеобщем деле. Моменты индивидуальности, этим безотчетным сознанием один за другим возводившиеся в субъект, объединяются в простую индивидуальность, которая в качестве данной также непосредственно всеобща. В силу этого самое дело утрачивает отношение предиката и определенность безжизненной, абстрактной всеобщности; оно есть скорее субстанция, проникнутая индивидуальностью. Это — субъект, в котором индивидуальность является столько же сама собой или этой индивидуальностью, как и всеми индивидами. Всеобщее является бытием лишь в качестве этого делания всех и каждого и имеет действительность лишь в признании его данным сознанием и за свою единичную действительность, и за действительность общую. Само чистое дело оказывается тем, что выше определялось, как категория, выражающая равенство бытия и я, или равенство я бытию; но это — еще мышление, отличное от действительного самосозна-н і я. Здесь же моменты действительного самосознания, поскольку мы называем их сго содержанием, т. е. целью, деланием и действительностью, равно как и формами, т. е. бытием для себя и бытием для других, полагаются, как единое с самой простой категорией, и этим путем она является и всяческим содержанием.
Ь. Законополагающий разум.
Духовная сущность в своем простом бытии есть чистое сознание и данное самосознание. Первоначально определенная природа индивида утратила свое положительное значение быть в себе сферой и целью своей деятельности. Она теперь лишь снятый момент, а индивид есть самость, причем самость всеобщая. Наоборот, само формальное дело получит свое осуществление в деятельной и в себе самой различающей себя индивидуальности,
