въ борьбѣ. Они снимаютъ свое сознаніе, установленное въ этой чуждой существенности, которая есть природное наличное бытіе, т.-е. они снимаютъ себя и становятся снятыми, какъ противоположности, которыя хотѣли быть для себя. Но вмѣстѣ съ тѣмъ изъ игры смѣны исчезаетъ существенный моментъ распаденія на крайнія противоположныя опредѣленности, и центръ совпадаетъ съ мертвымъ единствомъ, распадающимся на мертвые, просто сущіе, но пе противополагающіеся крайніе члены; и оба не возвращаютъ себя обоюдно другъ другу, и не получаютъ обратно посредствомъ сознанія, а оставляютъ другъ друга безразличными и свободными какъ вещи. Ихъ дѣло есть абстрактное отрицаніе, а не отрицаніе сознанія, снимающаго такъ, чтобы сохранить отрицаемое и, слѣдовательно, пережить свою снятость.
Въ этомъ опытѣ самосознанію открывается, что жизнь для него столь же существенна, какъ и чистое самосознаніе. Въ непосредственномъ самосознаніи простое я есть абсолютный предметъ, который, однако, для насъ, или въ себѣ, есть абсолютное опосредствованіе, а устойчивую самостоятельность имѣетъ своимъ существеннымъ моментомъ. Разложеніе его простого единства есть результатъ перваго опыта; имъ устанавливается чистое самосознаніе, и сознаніе, существующее не только для себя, но для другого, т.-е. какъ сущее сознаніе, или сознаніе въ формѣ вещественности. Оба момента существенны; — такъ какъ они сначала неравны и противоположны, а ихъ рефлексія въ единство еще не обнаружилась, то они являются двумя противоположными формами сознанія, одна — самостоятельной, сущность которой есть бытіе для себя, другая — несамостоятельной, сущность которой есть жизнь, или бытіе для другого; первая есть господинъ, вторая — рабъ.
< 3. [Господинъ и рабъ. (а). Господство]. Господинъ есть сознаніе, сущее для
себя, но теперь уже не только понятіе такого сознанія, а сущее для себя сознаніе, опосредствованное съ собою другимъ сознаніемъ, именно такимъ, которое по своей сущности синтезируется съ самостоятельнымъ бытіемъ, или вещественностью вообще. Господинъ вступаетъ въ отношеніе съ обоими этими моментами: съ вещью какъ таковой, предметомъ желанія, и съ сознаніемъ, которому присуща вещественность; и такъ какъ онъ, а) будучи понятіемъ самосознанія, является непосредственнымъ отношеніемъ бытія для себя, но Ь) въ то же время оказывается опосредствованіемъ, т.-е. бытіемъ для себя существующимъ для себя только посредствомъ другого, то онъ относится а) непосредственно къ обоимъ и Ь) опосредственнымъ образомъ къ каждому черезъ другое, Господинъ относится къ рабу опосредствованнымъ образомъ черезъ самостоятельное бытіе, къ которому, именно, и прикрѣпленъ рабъ; это его цѣпь, отъ которой онъ не могъ оторваться въ борьбѣ, и потому оказался зависимымъ, имѣющимъ самостоятельность только въ вещественности. Господинъ же есть владыка надъ этимъ бытіемъ, потому что онъ доказалъ въ борьбѣ, что оно имѣетъ для него только отрицательное значеніе. Такъ какъ онъ владыка надъ этимъ бытіемъ, а бытіе властвуетъ надъ другимъ, то въ результатѣ онъ становится выше этого другого. Точно также къ вещи господинъ относится опосредствованнымъ образомъ черезъ раба. Рабъ, какъ самосознаніе вообще, относится къ вещи отрицательной ее снимаетъ; но она вмѣстѣ съ тѣмъ и самостоятельна для него, и онъ, поэтому, пе можетъ уничтожить ее своимъ отрицаніемъ, т.-е. онъ ее только обрабатываетъ. Непосредственное
в борьбе. Они снимают свое сознание, установленное в этой чуждой существенности, которая есть природное наличное бытие, т. е. они снимают себя и становятся снятыми, как противоположности, которые хотели быть для себя. Но вместе с тем из игры смены исчезает существенный момент распадения на крайние противоположные определенности, и центр совпадает с мертвым единством, распадающимся на мертвые, просто сущие, но пе противополагающиеся крайние члены; и оба не возвращают себя обоюдно друг другу, и не получают обратно посредством сознания, а оставляют друг друга безразличными и свободными как вещи. Их дело есть абстрактное отрицание, а не отрицание сознания, снимающего так, чтобы сохранить отрицаемое и, следовательно, пережить свою снятость.
В этом опыте самосознанию открывается, что жизнь для него столь же существенна, как и чистое самосознание. В непосредственном самосознании простое я есть абсолютный предмет, который, однако, для нас, или в себе, есть абсолютное опосредствование, а устойчивую самостоятельность имеет своим существенным моментом. Разложение его простого единства есть результат первого опыта; им устанавливается чистое самосознание, и сознание, существующее не только для себя, но для другого, т. е. как сущее сознание, или сознание в форме вещественности. Оба момента существенны; — так как они сначала неравны и противоположны, а их рефлексия в единство еще не обнаружилась, то они являются двумя противоположными формами сознания, одна — самостоятельной, сущность которой есть бытие для себя, другая — несамостоятельной, сущность которой есть жизнь, или бытие для другого; первая есть господин, вторая — раб.
< 3. [Господин и раб. (а). Господство]. Господин есть сознание, сущее для
себя, но теперь уже не только понятие такого сознания, а сущее для себя сознание, опосредствованное с собою другим сознанием, именно таким, которое по своей сущности синтезируется с самостоятельным бытием, или вещественностью вообще. Господин вступает в отношение с обоими этими моментами: с вещью как таковой, предметом желания, и с сознанием, которому присуща вещественность; и так как он, а) будучи понятием самосознания, является непосредственным отношением бытия для себя, но Ь) в то же время оказывается опосредствованием, т. е. бытием для себя существующим для себя только посредством другого, то он относится а) непосредственно к обоим и Ь) опосредственным образом к каждому через другое, Господин относится к рабу опосредствованным образом через самостоятельное бытие, к которому, именно, и прикреплен раб; это его цепь, от которой он не мог оторваться в борьбе, и потому оказался зависимым, имеющим самостоятельность только в вещественности. Господин же есть владыка над этим бытием, потому что он доказал в борьбе, что оно имеет для него только отрицательное значение. Так как он владыка над этим бытием, а бытие властвует над другим, то в результате он становится выше этого другого. Точно также к вещи господин относится опосредствованным образом через раба. Раб, как самосознание вообще, относится к вещи отрицательной ее снимает; но она вместе с тем и самостоятельна для него, и он, поэтому, пе может уничтожить ее своим отрицанием, т. е. он ее только обрабатывает. Непосредственное
