чайное многообразіе; все различеніе содержанія и движеніе впередъ ііъ дальнѣйшему содержанію зависитъ отъ него. Напротивъ, ариѳметическая и алгебраическая матерія есть совершенно отвлеченно и неопредѣленно нѣчто уже сдѣланное, въ коемъ погашено всякое своеобразіе отношенія, и для коего тѣмъ самымъ всякое опредѣленіе и связь суть нѣчто внѣшнее. Таковъ принципъ дискретной величины, одно. Изъ этого безотносительнаго атома можетъ быть образовано нѣкоторое множество, онъ можетъ быть внѣшнимъ образомъ опредѣленъ и соединенъ въ нѣкоторое опредѣленное число, но такое размноженіе и ограниченіе есть пустое движеніе впередъ и дѣйствіе опредѣленія, остающагося при томъ же принципѣ отвлеченнаго одного. Какимъ образомъ числа сочетаются и отдѣляются далѣе, это зависитъ исключительно отъ совершаемаго познающимъ положенія. Величина есть вообще та категорія, внутри коей совершаются эти опредѣленія; что представляетъ собою ставшею безразличною опредѣленность, такъ что предметъ не имѣетъ никакой опредѣленность, которая была бы ему имманентна, т.-е. была бы дана познанію. Поскольку познаніе ближайшимъ образомъ установило въ себѣ случайное различіе чиселъ, они и образуютъ матерію для дальнѣйшей обработки и разнообразныхъ отношеній. Такія отношенія, ихъ изобрѣтеніе и обработка, правда, кажутся неимманентными аналитическому познанію, но случайными и данными ему, равно какъ эти отношенія и относящіяся къ нимъ дѣйствія обыкновенно излагаются послѣдовательно, какъ различныя, безъ указанія какой-либо внутренней связи. Тѣмъ не менѣе легко указать тутъ руководящій принципъ; и именно онъ состоитъ въ имманентности аналитическаго тожества, которое является въ различномъ, какъ равенство; чтобы дать примѣръ изъ основныхъ дѣйствій, укажу, что сложеніе есть сочетаніе случайно совершенно неравныхъ чиселъ, умноженіе напротивъ — равныхъ, при чемъ за симъ слѣдуетъ еще отношеніе равенства опредѣленнаго числа и единицы и отношеніе степенное.
А такъ какъ опредѣленность предмета и отношеній (ариѳметики) есть положенная, то дальнѣйшія дѣйствія надъ ними совершенно аналитичны, и этой аналитической наукѣ свойственны, поэтому, нестолько теоремы, сколько задачи. Аналитическая теорема содержитъ въ себѣ задачу, уже какъ рѣшенную для себя, и совершенно внѣшнее различеніе, привходящее къ обѣимъ сторонамъ, которыя полагаются имъ равными, тѣмъ самымъ несущественно, такъ что такая теорема была бы лишь нѣкоторымъ тривіальнымъ тожествомъ. Кантъ, правда, призналъ предложеніе 5-(-7= 12 за синтетическое, такъ какъ одна сторона равенства изображаетъ то же самое въ формѣ множества, 5 и 7, а другая въ формѣ одного, 12. Но если только аналитическое должно означать не совершенно отвлеченно — тожественное и тожесловное 12=12, и если въ немъ вообще должно быть нѣкоторое движеніе впередъ, то между этими двумя сторонами должно быть какое-либо различеніе, но только такое, которое основывается не на качествѣ, не на опредѣленности рефлексіи и тѣмъ болѣе не на опредѣленности понятія. 5 4- 7 и 12 суть совершенно одно и то же содержаніе; первая сторона равенства также выражаетъ требованіе, чтобы 5 и 7 были сочетаны въ одномъ выраженіи, т.-е. чтобы, какъ пять есть
чайное многообразие; всё различение содержания и движение вперед іиъ дальнейшему содержанию зависит от него. Напротив, арифметическая и алгебраическая материя есть совершенно отвлеченно и неопределенно нечто уже сделанное, в коем погашено всякое своеобразие отношения, и для коего тем самым всякое определение и связь суть нечто внешнее. Таков принцип дискретной величины, одно. Из этого безотносительного атома может быть образовано некоторое множество, он может быть внешним образом определен и соединен в некоторое определенное число, но такое размножение и ограничение есть пустое движение вперед и действие определения, остающегося при том же принципе отвлеченного одного. Каким образом числа сочетаются и отделяются далее, это зависит исключительно от совершаемого познающим положения. Величина есть вообще та категория, внутри коей совершаются эти определения; что представляет собою ставшею безразличною определенность, так что предмет не имеет никакой определенность, которая была бы ему имманентна, т. е. была бы дана познанию. Поскольку познание ближайшим образом установило в себе случайное различие чисел, они и образуют материю для дальнейшей обработки и разнообразных отношений. Такие отношения, их изобретение и обработка, правда, кажутся неимманентными аналитическому познанию, но случайными и данными ему, равно как эти отношения и относящиеся к ним действия обыкновенно излагаются последовательно, как различные, без указания какой-либо внутренней связи. Тем не менее легко указать тут руководящий принцип; и именно он состоит в имманентности аналитического тожества, которое является в различном, как равенство; чтобы дать пример из основных действий, укажу, что сложение есть сочетание случайно совершенно неравных чисел, умножение напротив — равных, при чём за сим следует еще отношение равенства определенного числа и единицы и отношение степенное.
А так как определенность предмета и отношений (арифметики) есть положенная, то дальнейшие действия над ними совершенно аналитичны, и этой аналитической науке свойственны, поэтому, нестолько теоремы, сколько задачи. Аналитическая теорема содержит в себе задачу, уже как решенную для себя, и совершенно внешнее различение, привходящее к обеим сторонам, которые полагаются им равными, тем самым несущественно, так что такая теорема была бы лишь некоторым тривиальным тожеством. Кант, правда, признал предложение 5-(-7= 12 за синтетическое, так как одна сторона равенства изображает то же самое в форме множества, 5 и 7, а другая в форме одного, 12. Но если только аналитическое должно означать не совершенно отвлеченно — тожественное и тожесловное 12=12, и если в нём вообще должно быть некоторое движение вперед, то между этими двумя сторонами должно быть какое-либо различение, но только такое, которое основывается не на качестве, не на определенности рефлексии и тем более не на определенности понятия. 5 4- 7 и 12 суть совершенно одно и то же содержание; первая сторона равенства также выражает требование, чтобы 5 и 7 были сочетаны в одном выражении, т. е. чтобы, как пять есть
