— 556 — минныя намъ юридическія отношенія, связанныя съ понятіемъ чести, и противъ нихъ можно было бы нс возражать, если бы они не нодавали повода къ предположенію, что въ обоихъ случаяхъ дѣло идетъ объ институтахъ съ одинаково опредѣленными условіями и послѣдствіями. Между тѣмъ, о подобномъ институтѣ не можетъ быть рѣчи при infamia facti, и только въ случаяхъ infamia juris право выдвигаетъ, вмѣсто неопредѣленнаго и передаваемаго судьѣ общественнаго мнѣнія, свой опредѣленный критерій чести, съ которымъ соединяются столь же опредѣленныя послѣдствія. Этотъ критерій и связываемыя съ нимъ юридическія послѣдствія измѣняются въ условіяхъ времени и мѣста, и вслѣдствіе особо тѣсной зависимости представленій о чести отъ національнаго характера и общественныхъ отношеній каждаго отдѣльнаго народа, мы находимъ здѣсь, быть можетъ, болѣе, чѣмъ гдѣ-либо, свободное и независимое отъ чужеземныхъ вліяній развитіе *). Тѣмъ пе менѣе, римское право, хотя и видоизмѣненное германскими воззрѣніями, сыграло важную ‘роль въ судьбахъ и этого ученія въ современныхъ намъ законодательствахъ. Поэтому, для пониманія послѣднихъ, необходимо вспомнить, хотя бы въ общихъ чертахъ, какъ римское, такъ и средневѣковое германское ученіе о чести.
3. Въ древне-римскомъ правѣ понятіе чести сливалось съ понятіемъ гражданства: честь (existimatio) была нравомъ гражданства. Отсюда происходитъ и современный терминъ „гражданская честь" (btlrger-liclie Elue). Если же гражданство служило критеріемъ чести, то, не имѣя его, нельзя было имѣть ни чести, пи правъ, основанныхъ на jus civile; и таково было положеніе не только рабовъ, по и всѣхъ иностранцевъ. Поэтому же потеря права гражданства (capitis deminutio maxima et media) вела неминуемо къ потерѣ какъ чести, такъ и всѣхъ нравъ, принадлежавшихъ римскому гражданину (consumptio existimationis). Полное безправіе составляло, вмѣстѣ съ тѣмъ, и полное безчестіе, но пе наоборотъ, такъ какъ существовали нрава, основанныя не па jus civile н поставленныя независимо отъ обладанія гражданской честью. Но честь подвергалась не только уничтоженію, но и умаленію (minutio existimationis), когда кто-либо лишался не нрава гражданства, а только соединенныхъ съ нимъ публичныхъ правъ (suffragia et honores). Это умаленіе честп. устанавливаемое нормами положительнаго права, называлось infamia (теперь—infamia juris); оно наступало въ точно опредѣленныхъ условіяхъ, а именно—при осужденіи въ уголовномъ судѣ, неисполненіи обязанностей но опекѣ и договорамъ товарищества, порученія и поклажи, двойномъ обрученіи, двойномъ бракѣ, прелюбодѣяніи жены, бракѣ опекуна или его сына съ подопекаемой, бѣгствѣ изъ войска, профессіяхъ актеровъ, борцовъ, публичныхъ женщинъ и т. д.—и обнаруживало свой публично-правовой характеръ въ томъ, что связанная съ
- ) Unger, Syst.. I. сгр. 261--2G3.
