— 472 значеніе, какъ заключенія, дѣлаемыя въ извѣстныхъ случаяхъ самимъ объективнымъ нравомъ отъ данныхъ опредѣленныхъ событій къ другимъ такъ же опредѣленнымъ событіямъ, освобождаемымъ въ этихъ случаяхъ отъ необходимости быть доказанными. Первый рядъ событій играетъ роль фактическихъ посылокъ для второго, а этотъ второй рядъ событій выводится изъ перваго и тѣмъ самымъ освобождается отъ всякихъ доказательствъ. Но всѣ фактическія посылки служатъ сами предметомъ доказательства и могутъ быть въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ оспорены. Поэтому и настоящія презумпціи не столько устраняютъ, сколько облегчаютъ доказательства, и въ этомъ смыслѣ проводится обыкновенно различіе между praesumptio juris tantum, т.-е. презумпціей, о которой у насъ идетъ рѣчь и которая допускаетъ доказательства противнаго, и praesum tio juris et de jure, исключающей такое доказательство. Въ послѣднемъ случаѣ мы имѣемъ уже не презумпцію въ настоящемъ смыслѣ этого слова, а скорѣе фикцію, которая распространяетъ безъ всякихъ ограниченій правила, установленныя для одного состава фактовъ, на другой, приравниваемый, несмотря на всѣ свои различія, къ первому. Презумпціи жизни и смерти принадлежатъ къ презумпціямъ, допускающимъ доказательство противнаго, и, неизвѣстныя въ своемъ настоящемъ примѣненіи какъ римскому, такъ и средневѣковому германскому нраву, онѣ устанавливаются впервые итальянской доктриной римскаго нрава въ средніе вѣка и послѣдующей практикой „общаго права“ въ Германіи. Вслѣдствіе своего утилитарнаго значенія опѣ различаются но различнымъ законодательствамъ и возникаютъ при слѣдующихъ вопросахъ, возбуждаемыхъ фактомъ смерти.
1. Послѣдовательность или пріоритетъ смерти двухъ или нѣсколькихъ лицъ, погибающихъ при общемъ несчастій, можетъ представить значительный интересъ, когда съ этимъ пріоритетомъ связываются тѣ или другія юридическія послѣдствія, нанр., законное наслѣдованіе одного изъ погибшихъ другому при различіи въ составѣ наслѣдниковъ того и другого. Доказать пріоритетъ смерти въ такихъ случаяхъ оказывается, по ббльшей части, невозможнымъ, и правило, по которому факты жизни и смерти должны быть доказаны тѣмъ, кто основываетъ на этихъ фактахъ какое-либо право, терпѣло здѣсь исключеніе и въ римскомъ правѣ. Но это исключеніе допускалось римскими юристами только тогда, когда въ общемъ несчастій погибали вмѣстѣ восходящіе и нисходящіе родственники, которыхъ называли въ этомъ случаѣ commorientes. И въ этомъ единственномъ исключеніи изъ признаннаго общаго правила римскіе юристы принимали законную презумпцію такого содержанія: восходящіе считаются умершими ранѣе нисходящихъ, если эти послѣдніе совершеннолѣтни, и послѣ нисходящихъ, если они же несовершеннолѣтни (1. 9 § 1, 4; 1. 22, 23 D. 34. 5). Нѣмецкое „общее ираво“ реципировало эту презумпцію, но единичныя попытки распространить ее на всѣхъ совер-
