— 373 — оно не можетъ объяснить приданіе субъективныхъ правъ за людьми, лишенными вполнѣ или отчасти воли. Малолѣтніе, безумные и другія лица съ ограниченной способность») къ отправленію правъ, вслѣдствіе недостатковъ ихъ воли, признаются тѣмъ не менѣе субъектами права въ виду того, что у нихъ, наравнѣ съ лицами, обладающими всей полнотой дѣеспособности, наблюдаются и защищаются цѣли человѣческаго бытія. Ссылаться въ этомъ случаѣ на волю опекуновъ и другихъ законныхъ представителей лицъ, ограниченныхъ въ своей дѣеспособности, было бы неправильно уже потому, что опекуны и законные представители отправляютъ не свое, а чужое право, и никто не скажетъ, что имъ принадлежатъ, напр., право собственности на имущество малолѣтнихъ, безумныхъ и т. д. Съ другой стороны, мы встрѣчаемъ, напр., въ римскомъ правѣ, рабовъ, имѣющихъ имущество (peculium) и распоряжающихся нмъ въ извѣстныхъ границахъ безъ того, чтобы за ними признавалась какая бы то ни было правоспособность. Все это протпво-рѣчптъ опредѣленію права въ смыслѣ господства воли, которой пѣтъ у недѣеспособныхъ, не мѣшая имъ обладать субъективными нравами, и которой было достаточно у римскихъ рабовъ., не сообщая имъ., однако, никакихъ правъ.
Такимъ образомъ вопросъ о существѣ субъективнаго права не разрѣшается данными выше опредѣленіями этого понятія, точнымъ выясненіемъ котораго мы обязаны Іерингу. Въ лучшемъ и извѣстнѣйшемъ изъ своихъ сочиненій, озаглавленномъ „Духъ римскаго права" н открывшемъ, можно сказать, новую эпоху какъ исторической, такъ и догматической разработки нрава, Іерингъ возсталъ со всей энергіей, на которую онъ былъ способенъ,' противъ господствующей въ юриспруденціи теоріи воли, выразивъ результатъ своей общей, но блестящей критики этой теоріи въ слѣдующихъ словахъ: „Воля не есть цѣль и двигательная сила правъ; пп-нятія воли и власти не въ состояніи привести къ практическому поно-манію права. Право, какъ продуктъ народной жизни, образующійся путемъ борьбы между различными элементами этой жизни съ цѣлью установленія нормъ человѣческаго общежитія, существуетъ не для того, чтобы осуществлять идею абстрактной правовой воли, а для того, чообы служить интересамъ и цѣлямъ гражданскаго оборота". Отсюда Іерингъ выводитъ, что понятіе права составляется изъ двухъ моментовъ: одного—субстанціональнаго, лежащаго въ его практической цѣли, т. е. пользѣ или выгодѣ, доставляемой нравомъ, и другого—формальнаго, который относится къ означенной цѣли, какъ простое средство, и заключается въ защитѣ права, въ искѣ. Такимъ образомъ понятіе права опредѣляется у Іеринга какъ .юридическая обезпеченность пользованія": „права суть юридически защищенные интересы" '). ‘) lliering, Geist dea rOmischen Keclits, Ш. § 61, стр. 326—326.
