347 — меневтивой, имѣетъ своимъ предметомъ не только законъ, но и всѣ другіе источники права, и не только такіе, какъ обычное право, автономическія постановленіи и правительственныя распоряженія, заключающія въ себѣ юридическія нормы, но и такіе, какъ судебныя рѣшенія, юридическія сдѣлки и т. д. Но въ отношеніи къ обычному праву, какъ народному, такъ и судебному, толкованіе права совпадаетъ съ констатированіемъ его примѣненія и не имѣетъ того значенія, чтб въ отношеніи къ закону, гдѣ юридическая норма выражена въ словахъ закона, и ближайшая задача толкованія состоитъ въ объясненіи этпхъ словъ. Этимъ обстоятель-сТВОТГ&г равно какъ п преобладающей ролью закона въ ряду источниковъ права всѣхъ народовъ, достигающихъ извѣстнаго культурнаго развитія, объясняется и установившаяся терминологія но настоящему вопросу, постоянно называющая толкованіе права толкованіемъ закона. Требуетъ исправленія и другая терминологическая неточность, соединяющая толкованіе нрава съ его неясностью и заставляющая думать, что ему не можетъ быть мѣста тамъ, гдѣ смыслъ закона ясенъ и не допускаетъ сомнѣній. Мы считаемъ зто представленіе неточнымъ только въ терминологическомъ смыслѣ, такъ какъ оно не проводится практически даже тѣми юристами, которые принимаютъ его но одной лишь традиціи. Никто не сомнѣвается теперь въ томъ, что законы заключаютъ въ себѣ не только неясности, но и пробѣлы, для пополненія которыхъ нриходнтся толковать и совершенно ясные .заколы,—такъ же, какъ никѣмъ не оспаривается и то, что и ясные законы могутъ содержать въ себѣ ошибки и противорѣчія, раскрываемыя путемъ толкованія Поэтому можно говорить только о ббльгаей трудности толкованія неясныхъ законовъ, но не объ ограниченіи толкованія одними случаями неясности закона.
Необходимо отличать два рода толкованія права, изъ которыхъ одинъ не составляетъ собственно толкованія. Это—такъ назыв. легальное или аутентическое толкованіе, состоящее въ объясненіи одного закона другимъ, придающимъ себѣ обратное дѣйствіе. Мы имѣемъ здѣсь но существу новый законъ и только но формѣ—истолкованіе стараго, которое исходитъ отъ власти, издающей всѣ законы и препоручавшей эю истолкованіе подчиненнымъ органамъ государственнаго управленія лишь до установленія современнаго конституціоннаго строя (таковы были, напр., французскій ('onseil d’Etat времени Первой Имперіи и отчасти Реставраціи, прусская Законодательная Комиссія, нашъ старый Государственный Совѣтъ и т. д.). Само собой разумѣется, что и дѣйствіе такого толкованія, обусловленное внѣшнимъ авторитетомъ законодательной власти и обязательное для всѣхъ и каждаго, рѣзко отличается отъ свободнаго толшщдія, основаннаго на научномъ изслѣдованіи, пн для кого формально не обязательнаго и черпающаго свою силу только изъ внутренняго авторитета своихъ результатовъ. Этотъ послѣдній родъ толкованія есть толкованіе въ настоящемъ смыслѣ этого слова, и его называютъ, въ от-
