— 329 — слѣдній опредѣляетъ самъ то, что дѣйствіе его не ограничено событіями, имѣющими возникнуть только въ будущемъ, а должно быть распространено и на отношенія, возникшія въ прошломъ, то случаи этого рода оправдываются суверенными функціями законодательной воли и поступательнымъ развитіемъ права, когда его цѣли не могутъ быть достигнуты иначе, какъ присоединеніемъ къ издаваемому закону обратной силы. Сошлемся снова, въ видѣ примѣра, на законы, уничтожающіе крѣпостное состояніе. Если бы эти законы устраняли возникновеніе крѣпостного права только въ будущемъ, не затрагивая крѣпостныхъ, рожденныхъ въ этомъ состояніи до пхъ изданія, то такіе законы протягивали бы на неопредѣленное время то самое состояніе, которое они хотятъ уничтожить. Поэтому законамъ, вводящимъ большія соціальныя реформы, и придается, по большей части, обратное дѣйствіе. Этимъ мы закончимъ изложеніе настоящаго ученія и перейдемъ къ особому виду законодательной дѣятельности, извѣстному подъ именемъ „законодательной автономіи*. 6. Законодательная автономія.
Законодательной автономіей называютъ право, предоставленное отдѣльнымъ лицамъ или союзамъ лицъ, стоящимъ внѣ законодательнаго аппарата даннаго государства, давать себѣ самимъ, въ отграниченной имъ области, нормы объективнаго права, т. е. нормы, обязательныя не только для нихъ, но и для третьихъ лицъ. Это право предполагаетъ существованіе въ государствѣ высшей законодательной власти, которая допускаетъ лицъ, ие принадлежащихъ къ ея составу, регулировать извѣстныя отношенія ими самими устанавливаемыми для себя нормами. Существуетъ мнѣніе, что ути нормы суть только титулы для субъективныхъ правъ, но съ этимъ мнѣніемъ трудно согласиться, такъ какъ автономія представляетъ собой нѣчто большее, чѣмъ власть отдѣльныхъ лицъ расиоряжаться своими субъективными нравами. Это—созданіе нормъ объективнаго права, отличное отъ созданія законовъ тѣмъ, что оно исходитъ не отъ государственнаго законодательства, но еще болѣе отличное отъ установленія субъективныхъ правъ тѣмъ, что оно даетъ возможность несогласнымъ съ ними лицамъ избѣгать подчиненія этимъ нормамъ выходомъ изъ автономическаго союза ‘). Тѣмъ не менѣе, законодательная автономія не имѣетъ ни въ одномъ изъ современныхъ государствъ значенія самостоятельнаго источника права, такъ какъ она существуетъ лишь постольку, поскольку допускается государственной властью, и сводится въ результатѣ къ дѣятельности этой послѣдней. Поэтому законодательную автономію н можно теперь опредѣлять, вмѣстѣ съ ТІіоГемъ. какъ законодательную дѣятель- ') Регедьсбергерь. Общее ученіе о правѣ, стр. 81—82.
