— 283 — поръ спорнымъ, благодаря особенностямъ нашего такъ назыв. кодификаціоннаго порядка изложенія законодательныхъ актовъ. Нѣсколько законовъ сходнаго содержанія, при включеніи ихъ въ Сводъ, сливаются часто въ одну статью—также, какъ и одинъ законъ, если онъ касается различныхъ отраслей нрава, разбивается по системѣ Свода на части и распредѣляется но различнымъ томамъ. Въ этой работѣ всегда возможны неточности, ошибки, нс говоря уже о передержкахъ. Возможно, слѣдовательно, и противорѣчіе между текстомъ закона и текстомъ Свода. Какой-же изъ этихъ текстовъ долженъ быть предпочтенъ другому?
Отвѣчая на этотъ вопросъ, надо помнить, что, когда на обсужденіе Государственнаго Совѣта были внесены Сводъ и Полпое Собраніе законовъ, предстояло остановиться на одномъ изъ двухъ рѣшеній: или признать статьи Спода единственнымъ основаніемъ для рѣшенія дѣлъ, при чемъ тексты Полнаго Собранія могли бы служить только доказательствомъ статей Свода, или допустить обращеніе въ случаяхъ сомнѣнія и къ текстамъ Полпаго Собранія, для отысканія въ нихъ отвѣта па эти сомнѣнія. Третье предположеніе, состоявшее въ томъ, чтобы признать тексты Полнаго Собрапія единственнымъ основаніемъ для рѣшеній, а статьи Свода считать только средствомъ къ пріисканію и объясненію этихъ текстовъ, было рѣшительно отвергнуто, и какъ журналъ засѣданія Государственнаго Совѣта, такъ и положенная на немъ резолюція императора Николая I не -оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что Сводъ законовъ былъ признанъ исключительнымъ источникомъ дѣйствующаго у насъ права. Резолюція Николая I гласила такъ: „Сводъ разсыластсл нынѣ же, какъ положительный законъ, котораго исключительное дѣйствіе начинается съ 1-го января 1835 г.“. Отсюда ясно, что Сводъ объявленъ положительнымъ закономъ, который, какъ и всякій положительный законъ, отмѣняетъ предшествующее законодательство во всемъ, что цротнворѣчитъ ему, и что каждая его статья получаетъ силу не изъ того закона, откуда она извлечена, а изъ одного обнародованія ея въ составѣ Свода 1). Но все это относится только къ первому изданію Свода въ 1832 г., такъ какъ резолюція императора Николая I имѣла своимъ предметомъ одно это изданіе, а вовсе не послѣдующія изданія, которыя не утверждались высшей въ государствѣ властью и являлись всегда работой не законодательныхъ, а административныхъ учрежденій.
Инымъ рѣшеніемъ настоящаго вопроса, т.-е. распространеніемъ резолюціи Николая I на всѣ послѣдующія изданія Свода, кодификаціонная инстанція была бы поставлена выше законодательной власти, и это противо-рѣчило бы нс только понятію закона н конституціоннаго строя, но и нашимъ прежнимъ Основнымъ законамъ, по которымъ „никакое мѣсто или правительство въ государствѣ не можетъ само собой установить новаго закона, ’) II. Цитовичъ, Курсъ русскаго гражданскаго правя. 1878, І,стр. 10 и слѣд.
