171 себѣ научнымъ образомъ содержаніе ни одного изъ дѣйствующихъ и въ данный моментъ положеній нрава. Всѣ юридическія нормы связаны между гобой и могутъ быть поняты только въ своей внутренней связи. Лежащія въ ихъ основаніи идеи часто не формулированы или недостаточно выражены въ наличныхъ источникахъ права, но онѣ не перестаютъ отъ этого быть правомъ и входить составной частью въ дѣйствующій правопорядокъ, оказывая особенно цѣнныя услуги при пополненіи пробѣловъ въ спеціальныхъ опредѣленіяхъ законовъ. Отвлекаться отъ этихъ идей и довольствоваться изученіемъ частностей дѣйствующаго правопорядка — значитъ не приближаться къ его пониманію, а удаляться отъ него. Сама практика требуетъ доктрины, способной оріентировать ее и дать общее пониманіе права, представляющаго собой не сумму изолированныхъ другъ отъ друга приказовъ и запретовъ, а одно цѣлое, состоящее изъ связанныхъ между собой опредѣленій и нормъ. Пониманіе внутренней связи между юридическими нормами имѣетъ большое значеніе и для однообразнаго, свободнаго отъ противорѣчій, прпмѣиепія права, н это дало поводъ одному нѣмецкому юристу (Л. Шмитъ) сказать: „чѣмъ болѣе правовѣдѣніе будетъ философскимъ, тѣмъ болѣе оно будетъ и практическимъ".
Такимъ образомъ, если основной задачей догматики права является изученіе дѣйствующаго права съ цѣлью облегчить и усовершенствовать его примѣненіе, то это дѣйствующее право служитъ не всѣмъ ея объектомъ, а только частью этого объекта. Настоящій объектъ догматическаго правовѣдѣнія составляетъ вся совокупность права, разсматриваемаго какъ въ его настоящемъ, такъ и въ связи этого настоящаго съ прошлымъ и будущимъ, какъ въ его практическихъ, такъ и идеальныхъ функціяхъ, какъ въ его отдѣльныхъ нормахъ, такъ и общихъ принципахъ. Слѣдовательно, догма права связана тѣснѣйшимъ образомъ не только съ исторіей и философіей, но и съ нолитпкой права, состоящей въ указаніяхъ на отношеніе настоящаго права къ будущему, въ критикѣ дѣйствующаго и созданіи новаго права. Если господствующій взглядъ исключаетъ такую политику изъ области юриспруденціи, то о неправильности этого исключенія и о принадлежности вопроса о дальнѣйшемъ развитіи нрава къ области именно прикладного, или догматическаго, а ие историческаго правовѣдѣнія, мы уже достаточно говорили какъ въ самомъ началѣ нашего курса, такъ и при изложеніи теоріи исторической школы, для того, чтобы не возвращаться болѣе къ этому вопросу. Укажемъ снова лишь на капитальное различіе между догмой гражданскаго права, которой будетъ посвященъ нашъ курсъ, н сравнительной исторіей права, на которую догма можетъ только опираться, не смѣшиваясь съ ней.
Отличительная черта догматическаго курса заключается въ его задачѣ, совпадающей въ конечномъ результатѣ съ задачей сравнительной исторіи нрава, но и рѣзко расходящейся съ ней какъ въ средствахъ полученія этого результата, такъ и въ соотвѣтствующей ему постановкѣ
