- 160 — знанію, и это послѣднее опредѣляется какъ описательный* отчетъ въ эмпирической дѣйствительности ,). И то, что Кирхгофомъ сдѣлано для естественно-научнаго знанія, выполнено Іерипгомъ для юриспруденціи, превращающейся въ его рукахъ изъ „юриспруденціи понятій" въ „юриспруденцію дѣйствительности". Она отдѣляется отъ спекуляціи, и задача ея ставится практически, въ смыслѣ удовлетворенія потребностямъ соціальной жизни отысканіемъ и примѣненіемъ соотвѣтствующихъ имъ юридическихъ нормъ. Этимъ самымъ юриспруденціи указывается путь здороваго реализма, который такъ цѣненъ для всѣхъ наукъ и, особенно, практическихъ. Постоянное соприкосновеніе съ жизнью, соотвѣтственное ей формулированіе и нахожденіе права—вотъ настоящая цѣль юриспруденціи. И если она сводитъ найденныя юридическія нормы въ систему юридическихъ понятій, несомнѣнно необходимую для научной- обработки и примѣненія права, то практическое значеніе этой системы ограничено каждымъ даннымъ историческимъ моментомъ и обусловлено соотвѣтствіемъ ея дѣйствующимъ въ жизни юридическимъ нормамъ. Отдѣлять юридическія понятія отъ юридическихъ нормъ значитъ допускать чудовищную нелѣпость: послѣднія обусловливаютъ нервыя, и если между тѣми и другими возникаетъ разногласіе, то перевѣсъ оказывается естественно на сторонѣ обусловливающей нормы, а не обусловливаемаго ею понятія.
Иначе нельзя было бы понять, почему положенія, которыя принимались еще не очень давно за выраженіе логически-необходимыхъ истинъ въ правѣ, — какъ, напр., положенія о непереносимости обязательствъ, о недопустимости въ нихъ прямого представительства, о несовмѣстимости законпаго наслѣдованія съ завѣщательнымъ и т. п.,—иочему всѣ эти положенія не только выброшены изъ большинства современыхъ законодательствъ, но и замѣнены прямо имъ противоположными. Поэтому іерипгь и относится одинаково враждебно какъ къ исторической школѣ, отдавшей всѣ свои силы римской классической юриспруденціи, такъ и къ формальнологическимъ пріемамъ изученія права, характеризующимъ до сихъ норъ, несмотря на уроки прошлаго, господствующую юриспруденцію. Не отрицая заслугъ исторической школы, Ісрингъ не могъ не возстать противъ нея уже потому, что она смѣшала задачи исторіи нрава съ задачами практическаго правовѣдѣнія и, перейдя въ квіетизмъ, сдѣлалась столпомъ „юриспруденція понятій". Эта послѣдняя вызвала, въ свою очередь, его протесты своей отчужденностью отъ жизни и своимъ формализмомъ. Онъ хотѣлъ устранить то и другое перенесеніемъ центра тяжести юридическаго изслѣдованія отъ формальнаго или логическаго момента права, т.-е. его опредѣленій, получаемыхъ отсюда понятій и заключеній изъ нихъ, на несравненно болѣе существенный для пониманія права матеріальный моментъ, лежащій въ мотивахъ и цѣляхъ гражданской жизни. Вотъ почему ‘) Dilthey, Einleitung in die Geisteswissenscliaften, 1883.
