132 — даже настоящій походъ. Въ ученой н объемистой книгѣ, озаглавленной „Jurisprudenz und Rechtsphilosophie", этотъ писатель разсматриваетъ положительное п „естественное право", какъ взаимно исключающія понятія п приходитъ къ слѣдующей дилеммѣ: или „естественное право", и тогда не можетъ быть положительнаго, или положительное, и тогда нѣтъ мѣста „естественному праву". Другой современный намъ и болѣе глубокій, чѣмъ Бергбомъ, юристъ Штамилеръ, напечатавшій нѣсколько лѣтъ назадъ очень цѣнное сочиненіе подъ заглавіемъ „Wirtschaft und Recht nach der materialistischen Gescliiclits-auffassung", возстаетъ справедливо противъ такого уничтожающаго приговора въ отношеніи къ „естественному праву" и спрашиваетъ: почему положительное право нельзя ставить въ критическое сравненіе съ идеальнымъ и указывать на преимущества этого послѣдняго? Ни Бергбомъ, ни кто бы то ни было изъ приверженцевъ доктрины исключительнаго господства положительнаго права, не можетъ отрицать существованіе негодныхъ или отжившихъ свой вѣкъ законодательныхъ постановленій, располагающихъ только формальной силой и не примѣняемыхъ на дѣлѣ. Съ другой стороны, мы сравниваемъ постоянно системы права различныхъ народовъ н не только находимъ иногда наше право хуже чужого, но и заимствуемъ это послѣднее, чтб имѣло мѣсто, какъ извѣстно, въ отношеніи къ римскому праву, принимавшемуся еще не такъ давно за „писанный разумъ", къ англійскимъ политическимъ учрежденіямъ, и въ массѣ другихъ случаевъ. Если-же возможно такое прекращеніе дѣйствія фор-мально-обязятельныхъ нормъ и сравненіе этихъ послѣднихъ съ другими, лучшими нормами иностранныхъ законодательствъ, то возможно и возникновеніе новыхъ, нс зависящихъ отъ государственнаго признанія нормъ, и сравненіе положительнаго права съ идеальнымъ—безъ малѣйшаго конфликта съ тѣмъ положеніемъ, которое Бергбомъ считаетъ несовмѣстимымъ съ признаніемъ „естественнаго права", и которое гласитъ, что въ одномъ мѣстѣ и въ одно время не могутъ дѣйствовать двѣ исключающія другъ друга системы права. Это положеніе разумѣется само собой, но оно ни мало не опровергаетъ существованія рядомъ съ однимъ, дѣйствующимъ формально, и другого, коренящагося въ общественномъ сознаніи и добровольно осуществляемаго права, съ которымъ первое ставится въ критическое сравненіе, имъ направляется и имъ же совершенствуется.
Что здѣсь нѣтъ противорѣчія, это видно изъ того, что „естественное' право", служащее масштабомъ п идеальной цѣлью для законодателя, вовсе не нуждается въ томъ, чтобы быть въ то же время и въ томъ же мѣстѣ формально-дѣйствующимъ правомъ. Дѣйствіе его не стѣсняетъ формально дѣйствія положительнаго права, такъ какъ это дѣйствіе—другого рода, не имѣющее силы внѣшне-принудительной нормы ни для отдѣльныхъ лицъ, ни для исполнительныхъ органовъ государства. Это, слѣдовательно, не право, однородно дѣйствующее въ одно п то же время и въ одномъ
