130 — держиваетъ научной критики, такъ какъ, нротиворѣча общему закону развитія, оно опровергается и тѣмъ наблюденіемъ, которое показываетъ, что приписываемыя „естественному нраву" положенія не только не встрѣчаются у всѣхъ пародовъ и во всѣ времена ихъ существованія, но что дѣйствительныя состоянія права различныхъ народовъ и въ различные періоды ихъ развитія представляютъ нормы, прямо противоположныя тѣмъ, которыя принимаются школой за „вѣчныя и всеобщія". Если защитники такого вѣчнаго и повсемѣстнаго „естественнаго права" могутъ сказать, что измѣнчивость права въ прошломъ не говоритъ і\ priori за необходимость этихъ измѣненій и въ будущемъ., и что разнообразіе индивидуальныхъ воззрѣній на идеальное право но исключаетъ возможности соглашенія этихъ воззрѣній н образованія единаго представленія объ идеальномъ правѣ, то иодобная защита превѣчнаго „естественнаго права" не достигаетъ своей цѣли. Мы не можемъ судить научно о будущемъ иначе, какъ на основаніи индукцій, выведенныхъ изъ прошлаго и настоящаго, и примиреніе противоположныхъ воззрѣній на идеальное право возможно только въ условіяхъ времени п пространства.
Кромѣ того, намъ извѣстно, что право въ самомъ своемъ понятіи служитъ только однимъ изъ регуляторовъ постоянно измѣняющихся условій общественной жизни, и что уже поэтому оно не можетъ не измѣняться вмѣстѣ съ этими послѣдними. Значитъ, ни врожденныхъ правъ личности, стоящихъ независимо отъ союза, которому принадлежитъ личность, ни вѣчныхъ и повсемѣстныхъ нормъ идеальнаго права—не существуетъ, и, „естественное право", приписывающее своимъ положеніямъ свойства „вѣчности, неизмѣнности и всеобщности", есть чистая иллюзія.
Но неправильность данной квалификаціи „естественнаго права", обусловленная апріорной методой мышленія, не говоритъ ничего противъ „естественнаго права" въ смыслѣ не регулированныхъ положительнымъ законодательствомъ самостоятельныхъ правъ личности и такъ же не формулированныхъ идеальныхъ нормъ—съ измѣнчивымъ содержаніемъ, наполняемымъ идеями каждой данной исторической эпохи. Такія индивидуальныя права и такое идеальное право съ измѣняющимся во времени и въ пространствѣ содержаніемъ не всегда даже протнворѣчитъ положительному праву, которое часто не заключаетъ въ себѣ только соотвѣтствующихъ имъ нормъ, но пли прямо разрѣшаетъ судьямъ руководствоваться „естественнымъ правомъ" въ случаѣ пробѣловъ п антиномій положительнаго законодательства—какъ это дѣлаетъ, напр., ст. 7 австрійскаго гражданскаго уложенія,—пли предполагаетъ такое руководство „естественнымъ нравомъ" въ своихъ распоряженіяхъ о рѣшеніи извѣстныхъ категорій дѣлъ на основаніи „усмотрѣнія судьи", „природы вещей", и т. д. Сюда можно было бы отнести и такъ назыв. „конвенціональныя нормы", т.-е. такія, слѣдованіе которымъ обусловлено не установленіемъ государственной власти, а добровольнымъ подчиненіемъ всего общества
