ставши даже на ее собственную точку зрения. Допустим на минуту, что гражданское право имеет дело только с имущественными интересами. Но разве интерес прислуги, выговаривающей себе свободный день в неделю, и интерес квартиранта, дорожащего спокойствием своих нервов, нельзя свести на деньги? Возможно, что, выговаривая себе свободный день, прислуга обязывается перед хозяином платить за наем своего заместителя на этот день, или соглашается на меньшее вознаграждение за свой труд, чем то, которое она получала бы в том случае, если бы не выговорила себе свободного дня. Точно так же квартирант, не терпящий музыки, или пользующийся для прогулки садом при нанятом помещении, платит домохозяину более того, что он платил бы ему в том случае, если бы не имел в виду спокойствия своего слуха или прогулок в саду. Очевидно, что как прислуга, так и квартирант, оплачивают тут косвенно те блага, в которых нуждаются, и которые имеют для них, следовательно, действительную, хотя и неоттененную денежную стоимость. Почему же господствующая теория не дает им защиты права, предоставляя ее в то же время содержателю гостиницы в том случае, если ему застраивают красивый вид, привлекающий в гостиницу публику? В последнем случае признается право на вознаграждение, потому что хозяин гостиницы терпит денежные убытки в своем деле от застроенного вида, и защищается, таким образом, имущественное производство, тогда как столь же заслуживающие защиты интересы потребления, выступающие в приведенных выше примерах прислуги и квартиранта, остаются вне защиты, и без серьезного на это основания.
Отсюда ясно, что господствующее учение не выдерживает поверки, исходящей из ее же точки зрения; оно страдает внутренним противоречием, защищая имущество в одном случае, и оставляя его в другом без ограждения, когда оно сбрасывает свою осязательную форму и облекается в другие блага, как, напр., развлечение, здоровье и пр. Эта беззащитность неимущественных интересов выступает особенно ясно на следующем примере, приводившемся Иерингом, когда он еще жил, в своих лекциях. Кто-нибудь заказывает себе посредством письма или телеграммы номер в гостинице на время приготовляющихся в городе празднеств, к которым ожидается большое стечение народа. Хозяин гостиницы принимает предложенный договор, который вступает, таким образом, в силу, но позднее находит для себя выгоднее сдать нанятое уже помещение другому лицу, предложившему за него более крупное вознаграждение. Первоначальный наниматель приезжает в город ночью с детьми, не находит себе ни в одной гостинице приличного помещения и скитается всю ночь по улицам неизвестного ему города. Признает ли судья за ним право на вознаграждение за наем извозчика во время его ночных странствований? Да, если он
