что было в прошлом году, если бы и в этом году не было такого же печального поползновения.
В прош лом году доставили в Иваново-Вознесенск достаточное количестве майских листков из Петербурга. Доставили, но не дали совета, как наилучше распространить эти листки. И вот местные рабочие, не работавшие раньше листками, разделили на несколько человек эти листки и, придя к фабрике, стали раздавать выходившим рабочим упомянутые листки. (Способ очень хорош в будущем и, может, им очень воспользуются, но там, где только начинают такую деятельность, это невозможно по очень многим соображениям.) Конечно, раздать им удалось достаточное количество, но в конце концов их всех забрали и отправили к жандармам. Дальше — процесс, и почти все арестованные выдавали, а некоторые наговорили больше, чем знали сами. Это было бы полбеды, если бы сами листки стоили, чтобы их распространить. Но тут-то и есть главная беда. Оказалось, что распространенные листки вызывали негодование рабочих против тех же листков. И это очень понятно: в Ив.-Вознесенске работают девять часов чуть-ли не на всех фабриках (хотя и не все рабочие), а им предлагают требовать девятичасового рабочего дня... Эх, господа составители, писатели и доброжелатели, этак можно очень много натворить пакостей рабочим!!
В нынешнем году был доставлен также листок в готовом виде и в большом количестве, и это, может, будет повторяться еще и еще, и не только в Иваново-Вознесенске, а и в других местах, и вот почему я, рабочий, протестую против такой скверной (извините за выражение!) постановки дела, против таких отживших и предосудительных приемов!
Раньше, чем напечатать и доставить листок, его нужно доставить для обсуждения местной рабочей организации, какая бы она ни была, и если она его одобрит, то она, наверное, его и распространит, и тогда не повторится такое печальное явление, как с листком в Ив.-Вознесенске, который доставлен был для распространения, а не доставлен был для обсуждения. Благодаря этому, его как-будто доставили для того, чтобы уничтожить не только как не удовлетворяющий, но и как вредный листок. И в самом деле, выставить требование девятичасового рабочего дня, когда здесь работают столько же часов—разве этим возможно заинтересовать рабочих?! Опять же, требовать суда присяжных над стачечниками! Разве это не есть смешная ирония? Это значит, что мы будем признавать справедливым преследование стачек. Для нас нужен не суд присяжных над стачечниками, а полная свобода стачек, — даже больше, — покровительство стачечников