осторожно было бы брать съ собой электрическій фонарь: его свѣтъ можетъ какъ разъ привлечь какого нибудь характернаго мѣстнаго обитателя.
Пока каштанъ говорилъ, я обернулся и поглядѣлъ на Неда Ленда и на Консейля, но они оба уже залѣзли въ металическіе колпаки и не могли ни слышать, ни отвѣчать.
— А гдѣ же наши ружья, капитанъ? спросилъ я.
— На что намъ ружья, г. профессоръ? отвѣчалъ онъ. Ваши горцы вѣдь нападаютъ же на медвѣдя съ кинжаломъ въ рукахъ! Развѣ сталь не надежнѣе свинца? Вотъ отличный клинокъ! Прицѣпите его къ поясу и въ походъ!
Я посмотрѣлъ на товарищей. Они тоже были вооружены „сталью“. Кромѣ того у Неда Ленда была въ рукахъ здоровенная острога, которою онъ съ удовольствіемъ помахивалъ.
Мы съ капитаномъ тоже надѣли металическіе шары на голову и привели въ дѣйствіе дыхательные снаряды.
Черезъ минуту мы очутились на глубинѣ полутора метра и стали на песчаное ровное дно. Капитанъ Немо сдѣлалъ намъ знакъ за нимъ слѣдовать. Мы повиновались, пошли по легкой покатости и исчезли подъ волнами.
Тутъ я вдругъ успокоился. Всѣ мои тревоги и страхи словно рукой сняло.
Я забылъ есть ли акулы на свѣтѣ.
Да и можно было забыть!
Солнечные лучи, ударяя на поверхность, достаточно ясно освѣщали глубину. Малѣйшія раковинки были видны. Мы шли минутъ десять и были уже на глубинѣ пяти метровъ; дно становилось ровнѣе.
Передъ нами, какъ выпугнутые бекасы поднимались стаи рыбъ, изъ рода одноперокъ, у которыхъ только хвостовой плавникъ. Я примѣтилъ тоже явскую виперу, длиною въ восемь дециметровъ — она чрезвычайно походила на змѣю; брюхо у нея какого то синеватаго, мертвеннаго цвѣта; еслибы не золотистые полосы на брюхѣ, ее можно бы смѣшать съ конгеромъ [1]. Изъ рода строматеевъ [2], я примѣтилъ яркоцвѣтныхъ ленточницъ,
