радость королевы, объявила, что новорожденной принцессѣ Богъ не далъ разума, и что она будетъ столько же глупа, сколько хороша.
Это очень тронуло королеву. — Но черезъ нѣсколько минутъ съ нею случилось еще бо́льшее горе: она родила вторую дочь, страшнаго уродца.
— Не горюйте, сударыня, сказала ей волшебница: — ваша дочь будетъ награждена другими достоинствами: она будетъ такъ умна, что почти никто и не замѣтитъ въ ней недостатка красоты.
— Дай Богъ! отвѣчала королева. — Но нельзя-ли снабдить немножко умомъ старшую, которая такъ красива?
— Со стороны ума, сударыня, я ничего не могу сдѣлать, отвѣчала волшебница. — Но все могу со стороны красоты. — И какъ для васъ я все готова предпринять, то даю ей въ даръ, что она будетъ сообщать свою красоту всякому, кого крѣпко полюбитъ.
По мѣрѣ того, какъ принцессы подростали, ихъ совершенства увеличивались. Вездѣ только и было рѣчей, что о красотѣ старшей, да объ умѣ младшей.
Правда, что съ возрастомъ увеличивались и ихъ недостатки. — Младшая дурнѣла съ каждой минутой, а старшая съ каждымъ часомъ становилась все глупѣе и глупѣе. Кромѣ того, она была такая разиня, что не могла чашку на столъ поставить, не отбивъ ей ушка, а когда пила воду, половину стакана опрокидывала себѣ на платье.
Хотя красота и большое достоинство въ молодой особѣ, однако гостямъ младшая почти всегда нравилась больше старшей.
Сперва гости подсѣдали къ красавицѣ, поглядѣть на нее, полюбоваться; но потомъ они переходили къ разумницѣ, послушать ея пріятныя рѣчи. — И къ изумленію всей компаніи, минутъ черезъ десять, возлѣ старшей уже не оставалось никого, и гости толпились вокругъ младшей.
радость королевы, объявила, что новорожденной принцессе Бог не дал разума, и что она будет столько же глупа, сколько хороша.
Это очень тронуло королеву. Но через несколько минут с нею случилось еще бо́льшее горе: она родила вторую дочь, страшного уродца.
— Не горюйте, сударыня, — сказала ей волшебница, — ваша дочь будет награждена другими достоинствами: она будет так умна, что почти никто и не заметит в ней недостатка красоты.
— Дай Бог! — отвечала королева. — Но нельзя ли снабдить немножко умом старшую, которая так красива?
— Со стороны ума, сударыня, я ничего не могу сделать, — отвечала волшебница. — Но всё могу со стороны красоты. И как для вас я всё готова предпринять, то даю ей в дар, что она будет сообщать свою красоту всякому, кого крепко полюбит.
По мере того, как принцессы подрастали, их совершенства увеличивались. Везде только и было речей, что о красоте старшей да об уме младшей.
Правда, что с возрастом увеличивались и их недостатки. Младшая дурнела с каждой минутой, а старшая с каждым часом становилась всё глупее и глупее. Кроме того, она была такая разиня, что не могла чашку на стол поставить, не отбив ей ушка, а когда пила воду, половину стакана опрокидывала себе на платье.
Хотя красота и большое достоинство в молодой особе, однако гостям младшая почти всегда нравилась больше старшей.
Сперва гости подседали к красавице, поглядеть на нее, полюбоваться; но потом они переходили к разумнице, послушать её приятные речи. И к изумлению всей компании, минут через десять, возле старшей уже не оставалось никого, и гости толпились вокруг младшей.
