послѣ того Никифоровъ, подмигнувъ глазомъ, произнесъ:
— Какова, Провъ Захарычъ, загвоздка, а?
— Д-д-да, братецъ ты мой, чудеса! вымолвилъ Провъ Захаровичъ.
— Ты вотъ и пойми, въ какихъ это смыслахъ!
— То-то... невдомекъ. И гдѣ это на военномъ суднѣ видано, чтобы боцманъ и... тьфу!..
Ѳедотовъ только сплюнулъ и выругался довольно затѣйливо, однако въ дальнѣйшія объясненія не пустился въ виду присутствія матросовъ.
— И опять же: не моги сказать слова... Какая такая это новая мода, Захарычъ?...
— Какъ онъ самъ-то удержится... Не бойсь, и онъ любитъ загнуть...
— Не хуже нашего...
— То-то и есть.
Дальнѣйшія совѣщанія по поводу отданныхъ старшимъ офицеромъ приказаній происходили въ тѣсномъ кружкѣ, собравшемся въ сторонкѣ. Здѣсь были всѣ представители такъ называемой баковой аристократіи: оба боцмана, унтеръ-офицеры, баталеръ 1) подшкиперъ 2) артиллерійскій вахтеръ 3), фельдшеръ и писарь. Линьки, само-собою разумѣется, надо было бросить. Что же касается до того, чтобы, не тронуть матроса, то, несмотря на одобреніе этого распоряженія въ принципѣ многими— особенно фельдшеромъ и писаремъ, большинство нашло, что безусловно исполнить такое приказаніе рѣшительно невозможно и что— какъ никакъ—а учить иной разъ матроса надо, но, конечно, съ опаской, не на глазахъ у начальства, а въ тайности, при чемъ, по выраженію боцмана Никифорова, бить слѣдовало не зря, а съ «разсудкомъ», чтобы не «оказывало» знаковъ и не вышло какихъ-нибудь кляузъ.
1) Завѣдующій провизіей и раздачей водки.
1) Завѣдующій каютой, въ которой хранятся разные запасы судового снабженія.
3) Завѣдующій крюйтъ-камерой (пороховымъ погребомъ), оружіемъ и снарядами.
