— Конечно! подтвердили и другіе.
— И Корневъ навѣрно отдалъ бы подъ судъ или по меньшей мѣрѣ отрѣшилъ меня отъ командованія, если бъ я поступилъ по правиламъ, а не такъ, какъ велитъ совѣсть... Вотъ почему онъ благодарилъ меня вмѣсто того, чтобы отдать подъ судъ! Самъ онъ тоже не по правиламъ спѣшилъ къ Сахалину и тоже въ густой туманъ бѣжалъ полнымъ ходомъ... Такъ позвольте, господа, предложить тостъ за тѣхъ моряковъ и за тѣхъ людей, которые исполняютъ свой долгъ не за страхъ, а за совѣсть! заключилъ капитанъ, поднимая бокалъ шампанскаго.
Всѣ сидѣвшіе на концѣ стола подходили чокаться къ капитану. Когда послѣднимъ подошелъ Ашанинъ, капитанъ сказалъ ему:
— Вчера адмиралъ спрашивалъ о васъ. Вѣрно, скоро потребуетъ къ себѣ читать вашъ отчетъ... Здѣсь ему не до отчета... Онъ каждый день въ докѣ... разноситъ англичанъ, споря съ ними о починкѣ клипера...
— А когда мы уходимъ отсюда, Василій Ѳедорычъ? спросилъ кто-то.
— Кажется, завтра.
— А адмиралъ?
— Онъ тоже уходитъ.
— Пойдемъ вмѣстѣ?
— Вмѣстѣ.
— А куда, Василій Ѳедорычъ? спросилъ Лопатинъ.
— Объ этомъ спросите сами у адмирала, Василій Васильичъ! усмѣхнулся капитанъ:— я не знаю. Знаю только, что въ скоромъ времени соберется эскадра, и всѣ гардемарины будутъ держать практическій экзаменъ для производства въ мичмана. Эта новость больше къ вамъ относится, Ашанинъ. Недавніе гардемарины наши теперь мичмана. Теперь за вами очередь. Скоро и вы будете мичма-
