ГЛАВА ПЯТАЯ.
Юный литераторъ.
Прошло два мѣсяца послѣ того, какъ Ашанинъ оставилъКохинхину, унося въ своемъ сердцѣ отвращеніе къ войнѣ и къ тому холодному безсердечію, съ какимъ относились французы къ анамитамъ— этимъ полудикарямъ, не желавшимъ видѣть въ чужихъ, пришлыхъ людяхъ друзей и спасителей, тѣмъ болѣе, что эти «друзья», озвѣрѣвшіе отъ войны, жгли деревни, уничтожали города и убивали людей. И все это называлось цивилизаціей, внесеніемъ свѣта къ дикарямъ.
Снова Володя былъ на своемъ миломъ «Коршунѣ» между своими— среди офицеровъ-сослуживцевъ; к большей части которыхъ онъ былъ искренно расположенъ, и среди матросовъ, которыхъ за время долгаго совмѣстнаго плаванія успѣлъ полюбить, оцѣнивъ ихъ отвагу и смѣтливость и ихъ трогательную преданность за то только, что съ ними, благодаря главнымъ образомъ капитану, обращались по-человѣчески и не дѣлали изъ службы, и безъ того тяжелой и полной опасностей, невыносимой каторги. Снова Володя правилъ пятою вахтой, смѣняя Ло-
