И мой «Милордъ» очень любитъ ихъ хватать за ляжки, это для него одно изъ большихъ удовольствій... Если бъ вы знали, какъ эти варвары жестоки...
И онъ сталъ разсказывать, какъ анамиты вырѣзывали небольшіе французскіе посты и недавали никому пощады.
— Но вѣдь это на войнѣ! проговорилъ Володя.
— Все равно... Съ варварами надо по-варварски...
Они заспорили, и Ашанинъ убѣдился, что этотъ молодой, блестящій офицеръ смотритъ на темныя расы съ ненавистью и презрѣніемъ, не допускающими никакихъ сомнѣній. Но, разумѣется, Ашанинъ не обобщилъ этого факта, тѣмъ болѣе, что впослѣдствіи имѣлъ случай убѣдиться, что среди французскихъ офицеровъ есть совсѣмъ другіе люди. Вообще же большая часть офицеровъ, съ которыми онъ встрѣчался, не произвела на него хорошаго впечатлѣнія, а система жестокости, проявляемая ими относительно возмутившихся, просто поражала его впослѣдствіи.
Они дошли до китайскаго города, и Ашанинъ сразу жезамѣтилъ, что китайцы въ Кохинхинѣ далеко не имѣютъ того забитаго, униженнаго вида, какъ въ другихъ колоніяхъ. Впослѣдствіи онъ узналъ, что еще издавнався торговля въ Анамѣ находилась въ рукахъ китайцевъ; они давно добились права монопольной торговли и вывозили рисъ въКитай. Богатая и плодородная Кохинхина, изрѣзанная по всѣмъ направленіямъ множествомъ глубокихъ рѣкъ, давно славилась богатствомъ своихъ рисовыхъ полей и не даромъ называлась «житницей Анама». Низкіе берега ея рѣкъ на далекое пространство покрыты влажными рисовыми полями, но— какъ это ни странно!— поля эти не доставляли жителямъ особенной пользы, такъ какъ по законамъ Анама ни одинъ анамитъ не имѣлъ права заниматься торговлей (исключеніе оставалось только за императоромъ и его домомъ), и избытокъ рисоваго богатства, остававшійся у земледѣльца отъ платы подати натурой и отъ домашняго обихода, скупался за безцѣ-
