— Я, ваше превосходительство, какъ видите, не очутился въ морѣ! проговорилъ Володя.
— А могли бы очутиться... если я вамъ говорю! возвысилъ голосъ адмиралъ. — Могли бы-съ! Налети только шквалъ, и были бы въ водѣ... Слышите?
— Слушаю, ваше превосходительство.
Адмиралъ выдержалъ паузу и продолжалъ:
— Я понимаю, что иногда нужно рисковать. Вотъ если бы на войнѣ васъ послали со шлюпкой или спасали бы погибающихъ и торопились на помощь... тогда я похвалилъ бы васъ, а вѣдь вы просто катались... И... ни одного рифа!.. Небось, видно, пріятно вамъ было, что катеръ на боку совсѣмъ?.. Пріятно?
Но Ашанинъ, уже разъ оборванный, счелъ благоразумнѣе не отвѣчать, что ему было очень пріятно видѣть катеръ на боку.
— Впередъ прошу въ такую погоду всегда рифы брать... Слышите?..
— Слушаю, ваше превосходительство.
— А затѣмъ я вамъ долженъ сказать, Ашанинъ, что вы хоть и сумасшедшій молодой человѣкъ, а все-таки лихо управляете шлюпкой... Я любовался... да-съ, хоть и сердился на васъ... Можете итти.
Но только что Ашанинъ повернулся, какъ адмиралъ вернулъ его и, уже почти ласково глядя на Володю, проговорилъ:
— И вотъ что еще, любезный другъ... Прошу васъ сегодня ко мнѣ обѣдать въ шесть часовъ. Но только смотрите; если пріѣдете подъ парусами— два рифа взять! прибавилъ, уже смѣясь, адмиралъ.
Адмиралъ не дѣлалъ никакихъ ученій. Поблагодаривъ собравшихся офицеровъ и команду, онъ уѣхалъ съ корвета, пригласивъ капитана и двухъ офицеровъ къ себѣ обѣдать.
Какъ только что адмиралъ уѣхалъ, капитанъ отдалъ
