— А въ вашей странѣ бываютъ солнечные удары?
— Нѣтъ, ваше величество, не бываютъ.
— Счастливые! А въ нашей странѣ бываютъ! тихо проронила она, и ея оживившееся было лицо снова сдѣлалось грустно. — У насъ здѣсь очень хорошо, если бъ не это безжалостное солнце! прибавила она.
— Здѣсь превосходно! отвѣчалъ и Володя.
— Но вы не остались бы здѣсь?
— О, конечно, нѣтъ! Хоть на моей родинѣ и не такъ хорошо, какъ здѣсь, но я ее люблю, какъ любите и вы, ваше величество, свою...
— Да, да... И у васъ тамъ близкіе... они ждутъ васъ...
— Ждутъ, ваше величество...
— И я бы ждала своего сына, если бъ онъ ушелъ отъ меня... Но онъ ушелъ такъ далеко, что я его никогда не дождусь! говорила королева, не особенно заботясь о правильномъ построеніи рѣчи и не стѣсняясь дополнять рѣчь пантомимами.
Володя съ искреннимъсочувствіемъ глядѣлъ на бѣдную мать, и, вѣроятно, это-то участливое отношеніе къ ней, которое она быть-можетъ почувствовала своимъ чуткимъ сердцемъ женщины еще на офиціальномъ пріемѣ, когда Ашанинъ такъ участливо взглянулъ на нее, и расположило ее сразу къ этому пришельцу съ далекаго Сѣвера, съ бѣлымъ безбородымъ лицомъ, свѣжимъ и жизнерадостнымъ, съ свѣтлыми волосами и добрыми глазами. Онъ такъ же внезапно уйдетъ изъ ея страны, какъ внезапно появился, и она никогда его больше не увидитъ, но воспоминанія о немъ, вѣроятно, сохранятся. Не даромъ же темная королева подарила Володѣ розу и такъ задушевно говоритъ. Бываютъ такія встрѣчи людей, совершенно незнакомыхъ, разныхъ національностей и расъ, и между тѣмъ эти люди почему-то сразу чувствуютъ другъ къ другу симпатію, точно открывая что-то родственное и близкое одинъ въ другомъ. Володя испыталъ не разъ
