бенно ему нравится. Въ глазахъ его засвѣтилось радостное выраженіе, когда онъ пожалъ руку послѣднему представлявшемуся — Ашанину.
Аудіенція кончилась. Общій поклонъ ихъ величествъ— и всѣ офицеры, задыхавшіеся отъ жары въ суконныхъ застегнутыхъ мундирахъ, кажется не меньше любезныхъ хозяевъ обрадовались окончанію представленія и въ сопровожденіи все того же мистера Вейля довольно поспѣшно вышли изъ «тронной» залы въ пріемную, гдѣ были ризставлены прохладительные напитки: сельтерская вода, лимонадъ, аршадъ и обыкновенный американскій напитокъ «cherry coblar» — хересъ съ водой и съ толченымъ льдомъ. Нечего и говорить, какъ рады были всѣ этому угощенію и съ какимъ усердіемъ утоляли жажду.
Опять жидко задребезжалъ барабанъ при появленіи на крыльцѣ нашихъ офицеровъ, опять десятка два солдатъ гавайской арміи взяли ружья «на караулъ». Проходя по двору, Ашанинъ обернулся и увидалъ на балконѣ ихъ величества уже въ домашнихъ костюмахъ: король былъ во всемъ бѣломъ, а королева въ капотѣ изъ какой-то легкой ткани. Оба они провожали любопытными глазами гостей далекаго сѣвера, и оба привѣтливо улыбались и кивнули головами Ашанину, который въсвою очередь, снявъ шляпу, поклонился.
Въ тотъ же вечеръ Володя писалъ дядѣ-адмиралу; онъ сообщалъ ему между прочимъ и объ островкѣ капитана Ашанина, мимо котораго проходилъ «Коршунъ», о своихъ впечатлѣніяхъ на Сандвичевыхъ островахъи объ аудіенціи при дворцѣ.
«Какъ удивились бы вы, дорогой дядя, увидавъ— вмѣсто полуголаго короля, котораго, мертвецки пьянаго послѣ обѣда у васъ на шлюпѣ, вы приказали свести на берегъ, и вмѣсто нѣсколькихъ королевъ, подплывавшихъ къ судну— только одну, одѣтую со вкусомъ и принимавшую въ тронной залѣ, и короля въ красивомъ шитомъ мундирѣ, побывавшаго
