улыбались при этомъ своими добродушными ласковыми глазами.
Нѣсколько колясокъ дожидались русскихъ офицеровъ. На козлахъ одной изъ нихъ возсѣдалъ съ сигарою во рту и капитанъ Куттеръ. Онъ кивнулъ головою своимъ вчерашнимъ сѣдокамъ и, когда они подошли къ нему, чтобы сѣсть въ его экипажъ, протянулъ руку и крѣпко пожалъ руки Володи и доктора.
Минутъ черезъ десять экипажи остановились у рѣшотки двора или, вѣрнѣе, лужайки, полной цвѣтовъ, въ глубинѣ которой возвышался двухъэтажный, не особенно большой домъ, похожій на домъ какого-нибудь зажиточнаго европейца. Это и былъ дворецъ, на крышѣ котораго развѣвался гавайскій флагъ.
Двое часовыхъ у воротъ рѣшотки — небольшого роста солдаты арміи его величества, состоящей изъ трехсотъ человѣкъ, въ свѣтло-синихъ мундирахъ, съ оголенными ногами, такъ какъ штаны доходили только до колѣнъ, и въ штиблетахъ. похожіе скорѣе на обезьянъ — взяли ружья на караулъ, когда всѣ двинулись во дворъ. Тамъ тоже ждала офицеровъ торжественная встрѣча, въ видѣ десятка-двухъ такихъ же солдатиковъ, стоявшихъ шпалерами по бокамъ широкой, посыпанной пескомъ дорожки, которая вела къ подъѣзду дворца. Забилъ барабанъ, и солдатики, совсѣмъ неимѣвшіе никакой военной выправки, вскинули ружья, пожирая офицеровъ своими большими, нѣсколько выкаченными глазами.
При входѣ русскихъ встрѣтилъ какой-то господинъ во фракѣ и бѣломъ галстукѣ, провелъ ихъ въ большую комнату рядомъ съ большою передней и, попросивъ подождать минутку, скрылся. Это былъ первый министръ его величества короля гавайскаго, мистеръ Вейль, пожилой, довольно красивый шотландецъ, съ сѣдыми курчавыми волосами, карьера котораго, какъ потомъ разсказывалъ капитанъ со словъ самого мистера Вейля, была довольно раз-
