Океанъ почти заштилѣлъ, и корветъ легко разсѣкалъ синеватую воду, дѣлая по 10 узловъ въ часъ.
День стоялъ превосходный—не жаркій, солнечный, мягкій сентябрьскій день. У входа въ заливъ хорошо была видна бѣлая башня маяка. Все чаще и чаще «Коршунъ» обгонялъ заштилѣвшія парусныя суда и встрѣчалъ ихъ, буксируемыхъ изъ залива маленькими сильными пароходиками.
Всѣ—и офицеры, и матросы, и даже отецъ Спиридоній, рѣдко покидавшій каюту— были наверху и жадно всматривались въ глубинузалива, чтобы поскорѣй увидать «жемчужину Тихаго океана», какъ не безъ основанія называютъ калифорнійцы Санъ-Франциско, или «Фриски», по ихъ фамильярно-ласковому сокращенію, —пока старшій штурманъ не объяснилъ, что напрасно «пялятъ» глаза—всеравно, города не увидать; онъ въ глубинѣ бухты, скрытый горами.
Офицерамъ послѣ долгой и скучной стоянки въ Печелійскомъ заливѣ и послѣ длиннаго, только что совершеннаго перехода, во время котораго опять пришлось нѣсколько дней посидѣть на консервахъ, хотѣлось поскорѣй побывать въ интересномъ городѣ, о которомъ много разсказывали въ каютъ-компаніи и Андрей Николаевичъ и Степанъ Ильичъ, бывшіе въ немъ во время прежнихъ плаваній, познакомиться съ новою страной, оригинальною, совсѣмъ не похожею на Европу, съ американскими нравами, побывать въ театрѣ, послушать музыки, узнать наконецъ, что дѣлается на свѣтѣ, получить вѣсточки изъ Россіи.
Уже давно Володя не получалъ писемъ отъ своихъ— послѣднее было получено въ Гонконгѣ—и это его безпокоило. Здоровы ли всѣ близкіе?
Матросамъ тоже очень хочется «берега». Положимъ, ихъ требованія отъ него скромнѣе, ихъ развлеченія грубѣе: помотаться по городу и провести время въ какомъ-нибудь кабачкѣ за стаканомъ водки, —но и это отвлеченіе отъ однообразной судовой жизни громадное удовольствіе, не го-
