плечахъ и съ большими бумажными фонарями, укрѣпленными на высокой бамбуковой палкѣ. Они шли не спѣша, тихо позванивая въ колокольчики, давая знать о себѣ и предупреждая о своихъ мирныхъ намѣреніяхъ. На перекресткахъ стояли освѣщенныя палатки изъ зелени съ фруктами и прохладительнымъ питьемъ, и шоколадные продавцы-малайцы дремали у своихъ лавчонокъ.
Гдѣ-то раздавалась музыка, но скоро прекратилась. Возница объяснилъ, что это игралъ военный хоръ музыкантовъ на одной изъ площадокъ парка.
Ночь была теплая, благоухающая, прелестная.
— Хо-ро-шо! протянулъ задумчиво Володя.
— Хорошо! согласился и докторъ.
— Но только для очень немногихъ... Здѣсь, на этомъ благодатномъ островѣ, людское неравенство какъ-то особенно бьетъ въ глаза... Не правда ли, докторъ? Для однихъ, какихъ- нибудь тысячи-другой голландцевъ всѣ блага жизни... они живутъ здѣсь, какъ какіе-нибудь цари, а милліоны туземцевъ...
— Обычное явленіе...
— Чтб не мѣшаетъ ему быть непріятнымъ... Когда-нибудь да это измѣнится... Не такъ ли, Ѳедоръ Васильичъ? Этотъ контрастъ между тѣмъ, что тамъ въ нижнемъ городѣ, и здѣсь—наверху— слишкомъ ужъ рѣзокъ и долженъ сгладиться... Иначе, къ чему же цивилизація? Неужели только затѣмъ, чтобы горсть людей тѣснила милліоны беззащитныхъ по своему невѣжеству?.. Вѣдь это несправедливо...
Володя замолчалъ, задумался и вспомнилъ почему-то далекую родину подъ этимъ бриліантовымъ небомъ, среди этой волшебной, точно сказочной обстановки.
— Я бы здѣсь все-таки не хотѣлъ жить, какъ здѣсь ни хорошо! вдругъ проговорилъ онъ.
— Отчего?..
— Слишкомъ ужъ здѣсь, какъ бы выразиться... слиш-
