этимъ отзывамъ португальцевъ-торгашей. Во время недѣльной стоянки въ Порто-Гранде онъ каждый день бывалъ въ городѣ и всегда видѣлъ негровъ въ работѣ. Одни работали въ угольныхъ складахъ, доставляя къ пристани тачки; многіе грузили уголь на суда; другіе выгружали угольные пароходы. Цѣлыя вереницы ходили отъ улицъ къ морю съ кувшинами на головахъ, вынося нечистоты. У моря негритянки цѣлые дни стирали бѣлье и немилосердно били его о каменья подъ напѣвъ своихъ заунывныхъ пѣсенъ.
Побродивъ по городу, Володя въ компаніи нѣсколькихъ товарищей шелъ къ пристани, какъ у одного изъ маленькихъ бѣлыхъ домиковъ, похожихъ на малороссійскія наши мазанки, увидѣлъ Паоло, окруженнаго цѣлою толпой негровъ, завистливо осматривавшихъ его костюмъ.
Замѣтивъ русскихъ офицеровъ, Паоло знаками пригласилъ ихъ зайти къ нему въ домъ.
— Не стоитъ заходить! брезгливо проговорилъ проводникъ-португалецъ, одинъ изъ мѣстныхъ комерсантовъ.
— Отчего не стоитъ?
— Они живутъ какъ свиньи, эти негры!
Однако всѣ рѣшили зайти, къ удовольствію Паоло.
Они очутились въ большой комнатѣ, гдѣ сидѣли три женщины и двое мужчинъ, которые играли въ засаленныя карты и сильно горячились и жестикулировали.
Комната далеко не оправдывала репутаціи «свиней». Напротивъ, она даже поразила всѣхъ русскихъ своею относительною чистотой. Стѣны были выбѣлены, глиняный полъ отлично выметенъ. Большая кровать, стоявшая въ углу, была покрыта полосатымъ бумажнымъ одѣяломъ, точь въ точь какъ у насъ въ деревняхъ, и на подушкахъ были довольно чистыя бѣлыя наволочки. На кровати спалъ курчавенькій маленькій негритенокъ. Въ другомъ углу стоялъ столъ, за которымъ сидѣли игравшіе въ карты; на немъ глиняный кувшинъ и такія же двѣ кружки; у стола два табурета; вдоль стѣны— скамья.
