нинъ у торговца фруктами за полфунта стерлинговъ. Ктото изъ матросовъ окликнулъ ее «Сонькой». Такъ съ тѣхъ поръ за нею и осталась эта кличка, и Сонька сдѣлалась общею любимицей.
Скоро Мадера скрылась во мракѣ быстро опустившейся южной теплой ночи, а черезъ день «Коршунъ» вступилъ въ тропики и встрѣтилъ благодатный сѣверо-восточный пассатъ.
«Коршуну» предстояло зайти на одинъ изъ острововъ Зеленаго Мыса, которые лежали на перепутьѣ, чтобы взять быковъ, живности, зелени, налиться свѣжею водой и затѣмъ итти въ долгое долгое плаваніе: прямо въ Зондскій проливъ, не заходя ни въ Ріо-Жанейро, ни на мысъ Доброй Надежды, если на корветѣ все будетъ благополучно.
Переходъ предстоялъ длинный. По крайней мѣрѣ дней пятьдесятъ моряки не увидятъ ничего, кромѣ океана да неба.
2.
Въ первый день Рождества Христова, встрѣченный далеко отъ родины, подъ тропиками, среди тепла, подъ яркоголубымъ небомъ, съ выси котораго сверкало палящее солнце, матросы съ утра пріодѣлись по-праздничному: въ чистыя бѣлыя рубахи. Всѣ побрились и подстриглись, и лица у всѣхъ были торжественныя. Не слышно было на бакѣ обычныхъ шутокъ и смѣха — это все еще будетъ послѣ, а теперь матросы ожидали обѣдни.
Въ палубѣ, у переборки, соединяющей каютъ-компанію съ жилымъ помѣщеніемъ матросовъ, у образа Николая Чудотворца, патрона моряковъ, уже собиралась походная церковь: былъ поставленъ маленькій иконостасъ, аналой и подсвѣчникъ для свѣчей.
Ровно въ десять часовъ боцманъ Ѳедотовъ просвисталъ въ дудку и крикнулъ: «на молитву!» и скоро палуба была
