То былъ самъ Паспарту, проскользнувшій къ самому костру незамѣтно, благодаря густому дыму его окружавшему. То былъ Паспарту, вырвавшій молодую женщину изъ рукъ смерти! То былъ Паспарту, сыгравшій свою роль необыкновенно счастливо и шедшій такъ тихо и величественно посреди толпы обезумѣвшей отъ страха!
Въ одну минуту всѣ четверо исчезли въ лѣсной чащѣ, и слонъ скорою рысью несъ ихъ отъ театра ихъ подвиговъ. Но крики, вопли и даже пуля, пробившая шляпу Филеаса Фогга, свидѣтельствовали что хитрость ихъ была открыта.
И дѣйствительно, когда толпа поднялась съ земли, то увидѣла на кострѣ полуобгорѣвшее тѣло раджи. Жрецы, по минованіи страха, поняли что совершено было дерзкое похищеніе. Они тотчасъ же бросились въ лѣсъ; за ними послѣдовала стража и дала залпъ изъ ружей, но похитители неслись быстро и скоро были уже внѣ всякихъ выстрѣловъ.
XIV. Филеасъ Фоггъ проѣзжаетъ всю великолѣпную долину Гангеса не удостоивъ ея ни единымъ взглядомъ.
Отважное похищеніе удалось вполнѣ. Часъ спустя, Паспарту смѣялся еще своему успѣху. Сэръ-Френсисъ Кромарти крѣпко пожалъ ему руку; господинъ его сказалъ ему: „хорошо“, что въ устахъ этого джентльмена равнялось высшей похвалѣ. Въ отвѣтъ на все это Паспарту говорилъ что честь этого дѣла принадлежитъ его господину, ему же принадлежитъ только
смѣшная мысль, и онъ хохоталъ, вспоминая что въ продолженіи нѣсколькихъ минутъ онъ, Паспарту, прежній гимнастъ и отставной пожарный, игралъ роль стараго набальзамированнаго раджи, умершаго мужа прелестной женщины. Что же касается до молодой Индіанки, то она не сознавала ничего вокругъ нея происходившаго. Укутанная въ дорожныя одѣяла, она покоилась въ одной изь корзинъ. Между тѣмъ слонъ, вѣрно руководимый Парсисомъ, быстро шагалъ посреди темнаго еще лѣса. Часъ спустя послѣ того какъ они оставили пагоду Пилладжи, онъ уже очутился въ обширной равнинѣ. Въ семь часовъ они остановились. Молодая женщина все еще находилась въ безчувственномъ состояніи. Проводникъ далъ ей выпить нѣсколько глотковъ воды съ примѣсью водки, но это усыпленіе
