шій, — Жанъ Паспарту, — прозвище оставшееся за мною и оправдываемое мною естественною способностію выпутываться изо всякой бѣды. Я полагаю что я честный человѣкъ, сэръ, но долженъ вамъ сказать правду что я занимался различными ремеслами. Я былъ странствующимъ пѣвцомъ, потомъ состоялъ въ циркѣ, гдѣ вольтижировалъ какъ Леотаръ и плясалъ на канатѣ какъ Блонденъ; потомъ я сдѣлался учителемъ гимнастики, чтобы принести болѣе пользы моими дарованіями, и наконецъ былъ сержантомъ пожарныхъ въ Парижѣ. Но вотъ пять лѣтъ какъ я оставилъ Францію, и желая насладиться семейною жизнію, служу камердинеромъ въ Англіи. Теперь же, не имѣя мѣста и услышавъ что мистеръ Филеасъ Фоггъ есть самый аккуратный человѣкъ и первый домосѣдъ въ Соединенномъ Королевствѣ, я являюсь къ вамъ, сэръ, въ надеждѣ жить у васъ спокойно и даже позабыть это прозвище Паспарту…
— Паспарту мнѣ нравится, отвѣчалъ джентльменъ. — Вы мнѣ рекомендованы. Я имѣю о васъ хорошія свѣдѣнія. Условія мои вы знаете?
— Да, сэръ.
— Хорошо. Который часъ на вашихъ часахъ?
— 12го двадцать пять минутъ, отвѣчалъ Паспарту, вынимая изъ жилетнаго кармана огромные серебряные часы.
— Часы ваши отстаютъ, сказалъ мистеръ Фоггъ.
— Извините меня, сэръ, но это невозможно.
— Они отстаютъ на четыре минуты. Но это не бѣда — стоитъ замѣтить разницу. Итакъ съ этой минуты, съ середы 2го октября, съ 29й минуты 12го часа утра, вы находитесь у меня въ услуженіи.
Сказавъ это, Филеасъ Фоггъ взялъ свою шляпу лѣвою рукой, надѣлъ ее себѣ на голову, какъ автоматъ, и исчезъ, не сказавъ болѣе ни слова.
Паспарту услышалъ какъ дверь на улицу затворилась въ первый разъ, — то уходилъ его господинъ; потомъ во второй разъ, — то уходилъ его предшественникъ Джемсъ Форстеръ.
Паспарту остался одинъ въ своей комнатѣ.