Mon désir, comme un arc est tendu vers la vie.
Mais la flèche, aux doigts gourds de l'archer, fut ravie
Et l'arc se tend en vain...
Эта романтическая меланхолія, которая можетъ быть названа родственной де-Виньи, хотя порою и превращается къ захватывающую нѣжность Роденбаха, — безспорно прекрасна и человѣчна и мы по праву назвали Деспакса искреннимъ поэтомъ. Столь же искрененъ онъ въ своемъ поэтическомъ ремеслѣ, и въ творчествѣ его нѣтъ ничего неожиданнаго, но зато и ничего небрежнаго и слабаго. Всѣ источники старой стихотворной метрики знакомы ему и владѣетъ онъ ими съ увѣренностью и ловкостью поразительными, но что касается Ритма, то, кажется, онъ и не подозрѣваетъ всего того, что, (весьма различное, впрочемъ) говорили объ немъ Г. Канъ и я. Въ этомъ отношеніи книга г. Деспакса — родъ любопытнаго анахронизма, и могла бы быть изданной болѣе двадцати лѣтъ тому назадъ, до нашего великаго движенія, освободившаго Ритмъ. Естественно, что, подобно тому какъ въ формѣ стиха, г. Е. Деспаксъ окаываются отсталымъ и въ содержаніи своихъ поэмъ. Онъ не имѣетъ никакого понятія о пріемѣ творчества, основанномъ на тонкихъ аналогіяхъ, открытомъ Символизмомъ, и еще менѣе — объ единеніи Человѣка со Вселенной черезъ исканія синтеза отношеній, составляющія предметъ „Научной Поэзіи“. Темы г. Деспаксъ это „вѣчно-лирическіе мотивы“, которыми довольствуется г. Грэгъ и которые неутомимо перепѣваетъ, съ привлекательнымъ своеобразіемъ, г. Деспаксъ. И вотъ почему, на мой взглядъ, такъ прекрасна, несмотря на образы римскихъ поэтовъ, жгучая и вѣчно-вздрагивающая человѣческой дрожью, поэма, озаглавленная „Invectives“. Встрѣчаются и другія подобныя вещи, напримѣръ: „Art profond“ и большая часть краткихъ размышленій, разбросанныхъ по книгѣ, подъ заглавіемъ „Soir“. Мнѣ нравится еще, и серія (напоминающая Вьеле-Гриффина), озаглавленная „Airs de France“, въ которой Деспаксъ, поэтъ оеобенно сентиментальный и нѣжный, нашелъ поистинѣ восхитительныя варьяціи нашихъ старинныхъ пѣсенокъ и хороводовъ, которыми перемежаются наивныя дѣтскія слова и которыя не забываются съ лѣтами.
Я чувствую, что г. Деспаксъ не двинется дальше и не сможетъ вдругъ, отбросивъ свои литературныя воспоминанія, сдѣлаться самимъ собою въ Жизни. Тогда онъ узналъ бы, какъ онъ далекъ отъ Нея и отъ поэтической Мысли, ведомой впередъ, несмотря на реакцію, своей скрытой и глубокой Силой. Однако, повторяю, Деспаксъ искрененъ, и этимъ самымъ заслуживаетъ нашего полнаго уваженія.
