— «Я не могу любить тамъ, гдѣ не могу довѣрять», — возразилъ онъ.
— Кажется, вы что-то уже испытали въ этой области, Джеральдъ. Разскажите же мнѣ въ чемъ дѣло.
— «Проѣдемся куда нибудь, — сказалъ Мёрчисонъ, — здѣсь слишкомъ много людей. Нѣтъ, только не желтую коляску, какого угодно цвѣта, только не желтую. Вотъ — возьмемъ темно-зеленую».
И нѣсколько минутъ спустя мы катили бульваромъ по направленію къ Мадлэнъ.
— Куда мы поѣдемъ? — спросилъ я.
— «Куда хотите. По моему — въ Restaurant des Bois; мы тамъ можемъ пообѣдать и вы разскажете мнѣ свою жизнь».
— Я сперва хотѣлъ бы узнать вашу, — сказалъ я. — Разскажите же вашу таинственную повѣсть.
Онъ досталъ изъ кармана небольшой кожаный бумажникъ, отдѣланный серебромъ, и протянулъ его мнѣ. Я раскрылъ его. Въ немъ была фотографія женшины: красивая откинутая назадъ головка, кажущаяся особенно-прекрасной благодаря большимъ неопредѣленнымъ глазамъ и распущеннымъ волосамъ. Она имѣла видъ ясновидящей и была одѣта въ дорогіе мѣха.
— «Что вы скажете объ этомъ лицѣ? Кажется ли оно вамъ искреннымъ?»
Я внимательно его разсматривалъ. Оно показалось мнѣ лицомъ человѣка, хранящаго какую-то тайну; хорошую или дурную — сказать я не могъ. Красота его была красотой словно сотканной изъ многихъ тайнъ, красотой внутренной, a не тѣлесной; a мимолетная улыбка на устахъ казалась слишкомъ тонкой, чтобы быть дѣйствйтельно ласкающей и нѣжной.
— «Ну, что вы скажете?»
— Это — Джоконда въ соболяхъ, — отвѣтилъ я, — разскажите же, что вы о ней знаете.
— «Не теперь, послѣ обѣда», — и онъ заговорилъ о другомъ.
Какъ только слуга принесъ кофе и папиросы, я напомнилъ Джеральду его обѣщаніе. Онъ всталъ, прошелся раза два по комнатѣ, потомъ опустился въ кресло и разсказалъ мнѣ слѣдующее:
