въ дѣйствительномъ сродствѣ съ ея предметомъ, оно должно имѣть тѣже самыя свойства, то есть, быть мыслимымъ и заключать въ себѣ элементы всякаго бытія въ гармоническомъ составѣ ихъ. Если же таковъ долженъ быть общій и необходимый характеръ начала со стороны объективной; то не трудно замѣтить, что оно — тоже въ наукѣ, что сѣмя — въ растеніи; какъ въ сѣмени свитъ полный организмъ растенія; такъ въ объективномъ началѣ должна быть сосредоточена цѣлая система Философіи. По сему различіе между субъективнымъ и объективнымъ ея началомъ состоитъ въ томъ, что первое есть истина, отъ которой она начинаетъ изслѣдованіе, а второе есть истина, изъ которой она развивается въ систематическое цѣлое. Гдѣ искать эту послѣднюю? Явно, что назвавъ ее сверхчувственною и мыслимою, мы устранили все вещественное и частное въ природѣ; потому что никакое вещество, никакая частность въ ней, сами по себѣ не мыслятся, а только входятъ въ сферу мышленія подъ видомъ элементовъ, воспроизводимыхъ разсудкомъ въ представленія: такъ напр. зерно, песчинка, камень, муравей и т. д., какъ недѣлимыя, не могутъ быть предметами мысли, пока не припишемъ имъ какого нибудь свойства, или не поставимъ ихъ въ какое нибудь отношеніе; ибо существо мышленія состоитъ не просто въ представленіи, а въ сочетаніи представленій. По этому всѣ матеріальныя начала, на которыхъ многіе философы древняго и новаго міра пo-
