подробном изучении памятника, зачастую приходится наводить всякого рода дополнительные о нем справки.
В особенности важно установить более или менее точную историю памятника, восходящего к эпохе древнего мира. Лишь незначительное число памятников, существовавших в свое время на всем протяжении orbis terrarum, сохранилось до нашего времени; с тем бо̀льшим вниманием приходится относиться и ценить то, что̀ из этого обилия уцелело.
В императорском Риме сосредоточено было огромное количество предметов искусства; между прочим, в городе стояло и много статуй. В одном описании, восходящем к началу IV в., к тому времени, когда масса памятников не была еще перевезена из Рима в Константинополь, когда „вечный город“ не испытал еще всех ужасов, связанных с эпохою Великого переселения народов, говорится, что в Риме тогда находились: два колосса необычайной высоты, 22 больших конных статуи, 80 позолоченных, 73 хрисоэлефантинных, 3785 бронзовых — о мраморных не упоминается. В средине XV в. из всего этого богатства стояли на своих местах: пять мраморных статуй, одна бронзовая. К этому следует, конечно, присоединить архитектурные памятники: Пантеон, Колизей, театр Марцелла, остатки терм Каракаллы, Диоклетиана и Константина, остатки храмов, триумфальных арок, колонн и пр. Если даже прибавить ко всем перечисленным памятникам те скульптуры, которые стояли на Квиринале, Латеране и Капитолии, памятники, скрытые в церквах, — все же какое это ничтожное количество по сравнению с прежним обилием! При этом надо иметь в виду, что из всех городов, если не считать Константинополя, Рим, в течение Средних веков, оставался главным культурным центром, перед которым стушевывались многочисленные города и в восточной и в западной половинах бывшей Римской империи, города, игравшие в древности большую роль, как культурные центры, и совершенно, однако, запустевшие и утратившие свое значение, после того как античный мир пал под напором грозной и разрушительной волны, прокатившейся на рубеже между Античностью и Средневековьем.
Впрочем, ошибочно было бы думать, будто гибель античных памятников должна быть отнесена исключительно за счет „варваров“, участвовавших в этом движении. В ней, в равной мере, принимала участие и сама природа. Справедливо отмечено, что естественная гибель всякого архитектурного памятника начинается, строго говоря, с того дня, когда он поступает в распоряжение человека; она идет быстро повсюду там, где принимается мало мер к поддержанию общего благоустройства местности.
