этого содержания, нужно принять в расчет все изображенные фигуры, или большинство их. И в том и в другом случае следует, при определении того значения, какое имеет данная фигура (или фигуры), обращать, в первую очередь, внимание на ее внешние аттрибуты, одежду, позу, движение и всякого рода иные внешние признаки, однако, для фигуры характерные. Чем примитивнее искусство, тем бо̀льшая возможность предоставляется удовольствоваться уяснением этих внешних черт. Египетское искусство ограничивалось почти одною только внешнею характеристикою фигур; ассиро-вавилонское искусство сделало лишь первые шаги к тому, чтобы давать и внутреннюю характеристику; развитое греческое искусство стало прибегать все более и более к применению различных средств чтобы придать изображенной фигуре внутреннюю характеристику, и в этом отношении оказало влияние на все последующие искусства европейских, а отчасти и вне-европейских, народов[1].
Археологическая герменевтика или внутреннее истолкование античных, классических, памятников имеет свою историю, познакомиться с главными сторонами которой важно и для установления наиболее правильных и рациональных приемов в деле истолкования памятников вообще. До Винкельмана в известных тогда античных статуях и рельефах искали, по вполне понятным причинам, почти исключительно изображения из римской истории и римской жизни. Впнкельман первый признал в тех памятниках, которые были в его распоряжении, господство греческих мифов и сказаний и даже настолько увлекался таким „мифологическим“ способом толкования, что и на изображениях повседневной жизни склонен был усматривать те или иные мифологические сцены. Цоэга (I,36) уже освободился от увлечения мифологией и шел при истолковании сюжетов памятников по пути трезвой критики. Затем, однако, в деле археологической герменевтики наступила пора нового увлечения. С одной стороны, стали стремиться установить, по возможности, полное согласие в толковании сюжетов на вещественных памятниках с таким же толкованием, почерпаемым из литературной традиции; более того, старались археологию вывести из филологии, как из основного фундамента. С другой стороны, вошло в моду, несомненно, под влиянием трудов Крейцера в области греческой символики, символическое толкование сюжетов, изображенных на памятниках; на почве такого символического истолкования сюжетов, изображенных на греческих вазах, нередко стоял и Гергард (I,37). Увлечению символикою нанес решительный удар Лобек своею замечательною книгою
- ↑ Поучительные замечания см. в небольшом трактате Ланге (Julius Lange) „Die Geschichte eines Ausdrucks“ (перевод с датского) Лпц. 1900.
