так же понятна статуя, скажем, греческого юноши. В обоих этих примерах заножено много черт „обще-человеческих“. Но статую греческого божества понять уже труднее, точно так же, как нелегко понять, например, буддийскии храм, хотя бы даже современный. Вообще в тех случаях, когда мы слишком отдалены или во временном, или в пространственном, или в культурном отношениях от того или иного памятника, самая возможность непосредственного проникновения в него является делом далеко не простым. Правда, можно дать „эстетическую“ оценку памятника; но такая оценка всегда бывает, в значительной степени, субъективна, а потому она и не обязательна для всех и каждого. И вот, когда нельзя постигнуть памятник непосредственно из рассмотрения его самого, оказывает существенную помощь сравнительный метод. Посредством сопоставления таких памятников, в которых использована одинаковая форма для выражения заключенного в них содержания, легче схватить существенные черты того или иного памятника. Проследив историческую эволюцию мысли, яснее можно осознать те побудительные силы, которые руководили творцом памятника, уловить те цели, к которым он стремился при его создании. Подчеркивая те или иные отклонения в деталях, тем острее можно уразуметь основные черты. Таким образом, правильно примененный, сравнительный метод, в значительной степени, способствует выяснению и содержания и формы памятника и помогает постигнуть его. Вместе с тем, благодаря сравнительному методу, является возможность, в конце концов, установить даже общие принципы той или иной формы памятника, принимая во внимание, что развитие формы следует своим неизменным законам, точнее сказать, обусловлено закономерной целесообразностью.
Изучение вещественных памятников самих по себе представляет то незаменимое преимущество, что они, эти памятники, суть непосредственные свидетели, факты прошлого. В этом отношении вещественные памятники являются источником даже более надежным и достоверным, чем показания современников той или иной эпохи, сохранившиеся в памятниках письменных: как бы ни был беспристрастен современник при изложении переживаемых им фактов, он неизбежно внесет в него, хотя бы в слабой форме выраженное, субъективное чувство: на то он и одушевленное существо. Вещественные памятники — сами по себе неодушевленные предметы, и потому они строго объективны. Всякий вещественный памятник, будет ли он предназначен удовлетворять практическим потребностям (бытовой памятник), или же будет воплощать в себе более высокие цели (художественный памятник), является продуктом непосредственного творчества и потому представляет более
