И если страстный, въ часъ завѣтный |
| Tertia Vigilia. |
Мой трубный гласъ, ты мной заслышанъ
Сквозь утомленный сладкій сонъ!
Альковъ, таинствененъ и пышенъ,
Насъ облегалъ со всѣхъ сторонъ.
И въ этой мглѣ прошли — не знаю, —
Быть можетъ, годы и вѣка.
И я былъ странно близокъ раю,
И жизнь шумѣла, далека.
Но вздрогнулъ я, и вдругъ воспрянулъ,
И разорвалъ кольцо изъ рукъ.
Какъ молнія, мнѣ въ сердце глянулъ
Побѣдно возраставшій звукъ.
И сонъ, который былъ такъ дологъ,
Вдругъ краткимъ сталъ, какъ все во снѣ.
Я распахнулъ тяжелый пологъ
И потонулъ въ палящемъ днѣ.
И если страстный, в час заветный |
| Tertia Vigilia. |
Мой трубный глас, ты мной заслышан
Сквозь утомленный сладкий сон!
Альков, таинственен и пышен,
Нас облегал со всех сторон.
И в этой мгле прошли — не знаю, —
Быть может, годы и века.
И я был странно близок раю,
И жизнь шумела, далека.
Но вздрогнул я, и вдруг воспрянул,
И разорвал кольцо из рук.
Как молния, мне в сердце глянул
Победно возраставший звук.
И сон, который был так долог,
Вдруг кратким стал, как все во сне.
Я распахнул тяжелый полог
И потонул в палящем дне.
