Всѣ образы, что память намъ хранитъ,
20 Въ одеждѣ холодѣющихъ весталокъ,
Идутъ, идутъ, спокойные на видъ.
Но, Боже мой, какъ тотъ безумно-жалокъ,
Кто не узнаетъ прежній ароматъ
Въ забытой связкѣ выцвѣтшихъ фіалокъ.
25 Послѣдній стонъ. Дороги нѣтъ назадъ.
Кругомъ, вездѣ, густѣютъ властно тѣни.
Но тучи торжествующе горятъ.
Горятъ огнемъ переддремотной лѣни,
И, завладѣвъ всѣмъ царствомъ высоты,
30 Роняютъ свѣтъ на дольнія ступени.
Я васъ люблю, предсмертные цвѣты!
|
Тот же текст в современной орфографии
Все образы, что память нам хранит,
20 В одежде холодеющих весталок,
Идут, идут, спокойные на вид.
Но, Боже мой, как тот безумно жалок,
Кто не узнает прежний аромат
В забытой связке выцветших фиалок.
25 Последний стон. Дороги нет назад.
Кругом, везде, густеют властно тени.
Но тучи торжествующе горят.
Горят огнём переддремотной лени,
И, завладев всем царством высоты,
30 Роняют свет на дольние ступени.
Я вас люблю, предсмертные цветы!
|
