и нетерпѣливѣе.
Капитанъ, не спускавшій глазъ съ рей, едва сдерживался отъ нетерпѣнія и самолюбиваго волненія. Ему казалось, что вотъ-вотъ—и позоръ: „Витязь“ не обгонитъ французовъ...
— Сколько минутъ?—вздрагивавшимъ голосомъ крикнулъ онъ.
— Двѣ съ половиной!—отвѣтилъ младшій штурманъ.
„И чего эти подлецы копаются!“—думалъ Ракитинъ, словно бы забывая, съ какой быстротой и съ какою смѣлой удалью дѣлали матросы свое трудное и опасное дѣло.
— Василій Леонтьичъ! Скоро-ли?—съ упрекомъ воскликнулъ капитанъ.
Старшій офицеръ пожалъ плечами.
— И безъ того люди рвутся!—отвѣчалъ Василій Леонтьевичъ.
Еще минута, безконечная минута...
И „Витязь“ сверху донизу, и съ боковъ, и впереди по бугшприту 21) одѣлся парусиной и походилъ на гигантскую птицу съ опущенными крыльями.
По-прежнему на корветѣ царила тишина.
21) Бугшпритъ(!)—дерево, выдвинутое за бортъ въ носу судна.
