Послѣ этихъ словъ Кюильпъ посмотрѣлъ на Нелли съ ужасной гримасой, которая на его лицѣ должна была выражать пріятную улыбку и бросивъ на нея довольный взглядъ, сказалъ:—Вы сегодня милы, Нелли, очень милы, честное слово. Скажите, желали ли бы вы быть моимъ вторыми нумеромъ?
— Быть чѣмъ?
— Моимъ вторымъ нумеромъ, второю мистриссъ Кюильпъ, послѣ смерти моего перваго нумера? Однимъ словомъ, быть моей женой? Положимъ, что первый нумеръ проживетъ еще три, четыре года, тогда вы будете уже невѣстой. Будьте доброй дѣвушкой до-тѣхъ-поръ и вы непремѣнио сдѣлаетесь мистриссъ Кюильпъ.
Нелли не только не обрадовалась этому предложенію, но задрожала всѣмъ тѣломъ и отодвинулась со страхомъ. Кюильпъ притворился, будто ничего не примѣтилъ.—Пойдемте ко мнѣ; вы повидаетесь съ мистриссъ Кюильпъ; она васъ очень любитъ, не столько однако жъ, какъ я.
— Мнѣ надобно домой. Дѣдушка приказалъ мнѣ тотчасъ воротиться съ отвѣтомъ.
— Но я могу дать вамъ отвѣтъ только у себя дома; слѣдовательно вамъ надобно итти со мною.
Вышедъ изъ конторы, онъ увидѣлъ, что молодой человѣкъ имѣвшій особенную охоту ходить на головѣ, дрался съ кѣмъ-то; оба лежали на землѣ, валялись въ грязи, нанося другъ другу удары. Нелли вдругъ вскричала:
— Это Киттъ! бѣдный Киттъ! Онъ провожалъ меня. Ради Бога, разнимите ихъ.
— Да, да, я ихъ разниму, надѣйтесь на меня, сказалъ Кюильпъ, потирая руки отъ удовольствія; и, возвратившись въ контору, онъ схватилъ огромную палку, и такъ ловко сталъ колотить по спинамъ, плечамъ и головамъ дравшихся, что, забывъ непріязнь, они вскочили, думая только о томъ, какъ бы спастись отъ неожиданнаго нападенія.
— А! вы любите драться! А любите ли вы, чтобы васъ колотили?
— Хорошо же! пускай говорятъ, что вы самый от-
